Гэвин Харрисон для журнала Total Music (2015)

Одним из воспоминаний из детства, повлиявших на будущего музыканта Гэвина Харрисона, был день, когда отец, трубач биг-бэнда, взял сына с собой на запись биг-бэнда на BBC, где Гэвин, сидя рядом с барабанной установкой, был ошеломлен игрой барабанщика Пола Броди (который знал, что молодой Харрисон учился играть), так что неудивительно, что его молодая голова с того памятного момента впитывала как губка ритмы, отбиваемые палочками, и теперь, возможно, не станет сюрпризом, что он уже сам пытается воссоздать звучание биг-бэнда. Но когда слышишь «биг-бэнд», то кто сразу приходит на ум, Джон Барри и Дюк Эллингтон? Несомненно, это большое дерзкое звучание можно услышать на его новом альбоме «Cheating The Polygraph», но также на нем можно найти тонкие джазовые нотки в стиле Чико Хамильтона или Боба Брукмеера плюс более запутанные развороты в стиле The Mothers of Invention и даже немного от молодых турок Jaga Jazzist, мы сомневаемся в термине «прог-биг-бэнд», но какого хрена, мы только что окрестили его альбом именно так. Но прежде чем прийти к этому термину, Энди Бейсир стремился выяснить, какого ж хрена он [Гэвин] захотел таскаться с кучей чемоданов с барабанами и тарелками между студиями звукозаписи и концертными площадками (в то время как вокалисты влюбляли в себя всех девчонок), это для начала…

Ну да, моя жизнь была бы намного проще, если бы я выбрал флейту, но барабаны по-настоящему увлекли меня, поскольку я влюбился в их звучание, а я с детства был еще и весьма скоординирован. Я ходил в танцевальную школу с шести лет, и я мог бы очень хорошо играть в футбол. Не могу сказать, что на барабанах мне было бы проще учиться, но мне этот инструмент был сразу ближе, чем труба.

Total Music: Ударные установки различаются, от минимально (Чарли Уоттс), до максимально укомплектованных (Нил Пирт), а с чего начинал ты и насколько сильно поменялась твоя установка с тех пор?

В основном, я играю на одной конфигурации уже почти тридцать лет. Всё в ней так, как я себе представлял, как должно быть, поэтому я даже не задумываюсь над этим вопросом, - это просто мое естественное продолжение. Я протягиваю руки и получаю то звучание, которое я хочу услышать.

Total Music: Ты играл с абсурдно большим количеством людей (включая таких разных исполнителей, как Renaissance, Incognito, Лиса Стансфилд, Пол Янг, Игги Поп, Level 42, Том Робинсон, Go West, Гэйл Энн Дорси, Дэйв Стюарт, Барбара Гаскин, Кевин Эйерс и некоторые экс-участники Japan), как ты выбирал, над чем работать?

Почти не выбирал. Это они выбирали меня. Предложения приходили совершенно случайным образом, и от меня требовалось быть готовым настолько, насколько только это было возможно. Я научился читать нотации, и приобрел понимание многих различных стилей. К некоторым работам мне нужно было некоторое время, чтобы подготовиться, я слушал и разучивал большое количество песен того артиста или группы. В других случаях ты просто попадаешь вглубь [сцены], но в любом случае картинка соберётся воедино, когда понимаешь, что разные музыканты хотят от тебя. Они, бывает, просто хотят, чтобы ты исполнил их музыку аккуратно (в то же время, с чувством) и знал песни чётко, не делая в них ошибок. Они также ценили, если ты мог бы немного украсить их музыку, чтобы сделать ИХ звучание лучше. Это была лучшая формула моей работы, которая только может быть.

Total Music: Клаудио Баглиони, Франко Баттиато, Эрос Рамаззотти (и другие), почему в твоём резюме так много итальянских исполнителей?

Всё началось в 1988 году с работы над проектом «Dizrhythmia». Итальянский продюсер услышал нас и пригласил группу «Dizrhythmia» приехать и поработать с его артистом. За одним артистом последовал другой, а затем всё это превратилось в снежный ком. В конце 80-х и начале 90-х я просто получал звонки с предложением поработать и работал.

Total Music: Твоя домашняя полка для наград, должно быть, полностью заставлена, эти награды что-то значат для тебя?

Очень приятно быть награжденным, но большая часть этих «титулов» просто конкурсы популярности. Я не прошу людей голосовать за меня. Если и просил (и собирал голоса у сплоченных групп поклонников Porcupine TreeKing Crimson), то может и выиграл что-то, но какой в этом смысл? Это же просто эгоистично. Ты тешишь своё эго, но не становишься от этого лучше, это очень отвлекает, и разрушает тебя. Это может разрушить отношения и всю твою жизнь. Я видел подобные примеры. В музыкальной индустрии нет нехватки язвительных, плетущих интриги, конкурирующих, обиженных и завистливых людей. Некоторые музыканты — участники популярных групп, - имеют большое число подписчиков в социальных сетях. Если они будут просить своих поклонников принимать участие в онлайн-голосованиях, то эти голосования станут бессмысленными. Было бы лучше, если оценки давали коллеги по цеху, хотя всё равно это выглядело бы глупо. Кто может решать кто лучший? Музыка это форма творчества, это не конкуренция. Кто будет лучшим художником среди Пикассо, Ван Гога и Рембрандта? Ты можешь высказать лишь своё мнение на этот счет, но не найти окончательно лучшего.

Total Music: Что ж, кто, на твой взгляд, лучший барабанщик всех времен?

Ну это просто — Я. :-)

Total Music: О чем ты думал, когда тебе была представлена возможность играть с двумя другими барабанщиками в новом составе King Crimson (что должно быть адски трудно - стараться не мешать друг другу), и что, как ты думаешь, привнес такой расклад музыкантов в новый состав группы?

Это был интересный и приятный вызов [для нас], чтобы понять, как каждому играть в составе трех барабанщиков (в секции перкуссии). Мы провели много времени, аккуратно делая аранжировки и решая, с помощью чего мы могли бы проработать каждую песню так, чтобы она звучала как абсолютно новая песня. Мы втроём сидим на переднем плане сцены, что, конечно, ОЧЕНЬ необычно, но потрясающим образом это меняет динамизм концертной «рок-н-рольной» группы. В большей части групп на переднем плане сцены по центру стоит вокалист, и обычно он единственный, кто [таким образом] разговаривает со зрителями. Он сам ставит себя на центральное место общения и взаимодействия с аудиторией. В KC вокалист (Джако Джакжик) стоит на тумбе с другими участниками, находящимися также позади барабанщиков. Он не делает никаких объявлений, мы не разговариваем со зрителями. Это сделано в духе классического оркестра. Никаких вспышек, взрывов или проекций. Музыка достаточно интересная, дополнительные эффекты только бы отвлекали от неё. Здесь всё сосредоточено на музыке.

Total Music: Кто-нибудь из участников Porcupine Tree уже слушал новые версии песен группы, что войдут в альбом «Cheating The Polygraph», и если да, то каково их мнение?

Так как работа над моим новым альбомом заняла почти пять лет, за эти годы я ставил некоторые песни моим коллегам, и они им очень понравились. Они, что очевидно, очень отличаются от оригинальных версий, поэтому у них [коллег] заняло некоторое время определение того, какая песня звучала. Это же не кавер-версии нота в ноту, они импрессионистские. Воображение дало Пикассо фотографию того, из чего он нарисовал свою собственную версию. Я думаю, это очень близко к описанию моего альбома.

Total Music: Как в проект пришёл Лоуренс Коттл?

Мы давно знакомы с Лоуренсом, он мой хороший друг. Я восхищаюсь его работой, и в качестве басиста, и в качестве аранжировщика, поэтому я пригласил его сделать аранжировки. Я знал, что у него всё получилось бы как надо. Мы много обсуждали подход к проекту в целом и способы создания каждого отдельного трека.

Total Music: В пресс-релизе к твоему новому альбому упомянут Фрэнк Заппа (и, конечно, больше, чем вскользь упомянут немного похожий стиль оркестровки Mothers of Invention), но также, кажется, и кивок в сторону современных биг-бэндов, таких как Jaga Jazzist?

Нам с Лоуренсом нравятся более «современные», стоящие на стыке стили аранжировок, что, надеюсь, слышно на моём альбоме.

Total Music: Есть ли надежда услышать «Cheating The Polygraph» вживую?

Не вижу такой возможности сейчас, но кто знает, что будет в будущем.