Колин Эдвин являет собой чуткого к неожиданностям бас-гитариста. Независимо от того, придерживается ли он низких частот в кинематографическом звучании группы Porcupine Tree, или с головой погружается в жесткий, бросающий вызов жанру мир группы O.R.K., он никогда не почивает на лаврах успеха. Колин рассказывает о новом альбоме Firehose of Falsehoods, о странном состоянии мира и о том, почему, несмотря ни на что, музыканты всегда находят направление творческого развития.
Firehose of Falsehoods - потенциально провокационное название. Можешь рассказать о концепции, стоящей за этой фразой?
Этот альбом ни в коей мере не является концептуальным, но название было задумано как отсылка к нашим действиям в роли музыкантов и авторов песен. Мы тратим все время на искреннее самовыражение и попытки передать свои эмоции, но как это ни парадоксально, в то же самое время мы окружены миром, где обычное дело вести себя прямо противоположным образом - говорить все, что угодно, для достижения собственных целей, даже если это сеющая раздор и опасная на последствия чушь. Кажется, сейчас труднее, чем когда-либо, по-настоящему понять в чем заключается истина, но в O.R.k. мы всегда стараемся быть честными с самими собой, и, в целом, альбом Firehose of Falsehoods на самом деле звучит иначе.
Ты называешь этот альбом более энергичным и жестким. Что изменилось в звуковой ДНК O.R.k. со времен альбома Screamnasium?
Тяжелые элементы звучания всегда присутствовали в O.R.k., но на этот раз они более заметны, чем раньше. Возможно, это во многом связано с тем, что Кармело Пипитони за последние несколько лет полностью перешел на электрогитару, в то время как в первые годы активности группы он играл исключительно на акустической гитаре, а теперь использует ее более умеренно. Естественно, он добился более мощного звучания. Еще я думаю, что новые песни более сфокусированы, чем раньше, в них есть прямота, которая создает эффект приземленности.
Ты работали в жанрах рок, прог-музыки, эмбиента и джаза. Какое место в твоей личной дискографии занимает альбом Firehose of Falsehoods?
На мой взгляд, O.R.k. сочетают в себе многое из того, что я играл раньше. Хотя джаза здесь нет, но в определенные моменты концертного выступления нам иногда нужно время перевести дух и сымпровизировать. В нашей музыке есть более мягкие, эмбиентные фрагменты, когда я могу играть более лирично и использовать различные эффекты. Есть и сложные моменты, я не решусь отнести O.R.k. к прогу, но, проводя ревизию некоторых новых песен для проверки, что я правильно записал свои партии для подготовки к предстоящим концертам, я обнаружил, что в одном из треков гораздо больше необычных тактовых размеров в сравнении с другими, чем мне казалось ранее. Во время записи я просто впитывал музыкальные фрагменты, не обращая внимания на их чередование между тактами 4/4, 9/4 и 5/4, так что, думаю, в нашей музыке все-таки есть прог!
Ты начал играть на бас-гитаре в пятнадцать лет, хотя вырос в музыкальной семье. Был ли момент, когда ты почувствовал, что по-настоящему обрел свой музыкальный почерк?
Я никогда не уделял много времени размышлениям о своей манере игры, но несколько лет назад осознал, что нахожусь в необычной музыкальной нише и могу быть в ней уникальным. Я часто ловлю себя на мысли, что меня тянет в определенном музыкальном направлении, хотя я не всегда могу сформулировать, почему. Как ты и сказал, мой стиль это что-то среднее между прогом, джазом, роком, психоделией и эмбиентом. Я не могу точно определить, но узнаю, когда услышу!
От Porcupine Tree до O.R.k и Ex-Wise Heads, - насколько сильно меняется твоя манера игры на бас-гитаре в разных проектах и где ты чувствуешь себя наиболее комфортно?
Каждый музыкальный ансамбль или коллаборация – это, на самом деле, сочетание музыкальных личностей и результат такого творческого сочетания друг с другом. Большую часть времени я занимаюсь более или менее одним и тем же: поддерживаю и лояльно отношусь ко всему происходящему, но эта роль время от времени немного меняется. В Porcupine Tree я, как правило, полностью придерживался роли басиста рок-группы. В Ex-Wise Heads, будь то дуэт или трио, мы хотели дать Джеффу Лейгу возможность по-настоящему раскрыться в качестве солиста, а в Twinscapes у меня было гораздо больше возможностей для работы с эффектами и текстурами. Проекты перетекают друг в друга, и ничто не забывается, так что я могу перенять что-то из одной группы в другую, хотя обычно это не сознательное решение, а скорее инстинкт, выработанный на основе опыта. Я сделал вывод, что O.R.k. — это очень приятный контекст, потому что группа охватывает многие музыкальные области, в которых мне комфортно, и в то же время предлагает много непредсказуемого и много возможностей для творчества. Я бы не сказал, что есть какой-то один проект, в котором я чувствую себя как дома, возможно, у меня какая-то форма постоянного творческого поиска.
Твоя студия называется Nightspace, потому что именно в это время суток ты находил время для творчества. Творческая креативность по-прежнему приходит к тебе ночью, или твой рабочий ритм изменился?
За последние годы мне посчастливилось переехать из Nightspace, которая располагалась в подвале, в студийное пространство с естественным дневным освещением, которое было переименовано в «Hubspace», поскольку оно должно было стать полноценным творческим пространством. Как только в моей семье появился ребенок, практически единственным свободным временем у меня оставалась поздняя ночь, но я всю жизнь был совой и до сих пор считаю ночные часы очень продуктивными. Мне всегда нравилось бодрствовать, когда весь мир спит, обычно в это время конечно же намного тише, но почти так же тише и на душе.
Ты работал с Пэтом Мастелотто, Джеффом Лейгом и многими другими. В чем секрет хорошего творческого партнерства?
Не уверен, что могу поделиться с тобой какой-то мудростью, но мне повезло, что я познакомился с музыкантами-единомышленниками, и, как правило, мне все дается легко. Конечно, никто не услышит музыку, которая не получилась, а такой музыки немного, но было.
Изменило ли концертное воплощение какие-либо песни группы O.R.k. неожиданным образом?
Мы никогда не собираемся просто воспроизводить вживую наши студийные записи, а позволяем им жить собственной жизнью, иногда перестраиваем их для улучшения концертного выступления. Во время представления музыки публике может произойти непредсказуемое и приятное событие, заключающееся в том, что иногда зрители воспринимают композицию неожиданным образом и конкретный трек вызывает гораздо большую реакцию и внимание, чем ожидалось. «Somebody Waits» часто оказывалась по-настоящему трогательной композицией, в то время как «No Need», звучащая на альбоме довольно спонтанно, в итоге стала настоящим моментом безумия Кармело, чего мы никак не ожидали.
Ты говорил о том, что музыка затрагивает подсознательные архетипы. Ты когда-нибудь во время исполнения чувствовал, что музыка исходит откуда-то из глубины твоего существа?
Безусловно, в любой группе есть свой гештальт, и, если ты открыт для всего, иногда может показаться, что музыка играет с тобой. Это почти как если открываешь для себя что-то новое в уже известной тебе композиции, и акцентируешь на этом свое внимание. Так же получается установить связь с остальными музыкантами и слушателями, которая глубже повседневного взаимодействия, и эта связь иногда может быть простой и дурашливой, а может оказаться более глубокой, но, тем не менее, она существует.
Кавер на песню «I’m Afraid Of Americans» около восьми лет назад стал редким политическим заявлением группы O.R.k. Как думаешь, должна ли музыка больше соответствовать сегодняшнему хаосу?
Я очень надеялся, что фраза «Я боюсь американцев» к настоящему времени устареет, но, к сожалению, такого не происходит. Одним из главных мировых событий к моему совершеннолетию стало падение Берлинской стены. Недавно я был в Берлине и посетил выставку в натуральную величину, на которой был реалистично воссоздан взгляд через стену на Восток в разгар Холодной войны. Я был поражен осознанием того, что свойственный многим людям моего возраста оптимизм по поводу падения стены и изменений, которые принесло это событие, оказал на нас положительное влияние, поскольку видя, как кажущаяся невозможной ситуация меняется к лучшему и становится реальностью, мы культивировали в себе оптимистичный взгляд на все вокруг. Но за последнее десятилетие или около того мир, несомненно, пошел вспять, мы скатываемся в неизвестное и опасное дно, и, осматривая выставку, я испытал неподдельное чувство сильной грусти. В любом случае, да, O.R.k. - не политическая группа, но у меня нет проблем с любыми артистами или музыкантами, которые таковыми являются. В конце концов, политика — это универсальная вещь, и донести важный, вызывающий эмоции или обнадеживающий посыл в музыке или любом другом виде искусства — это хорошее дело, мы не должны бояться думать или выражать несогласие.
Музыка развивается, искусственный интеллект пишет песни, алгоритмы стриминговой передачи музыки формируют вкусы слушателей. Что же остается музыканту?
Скорость перемен ошеломляет. Думаю, будет справедливо отметить, что музыкальный бизнес совершенно непостижим, потому что действительно больше ничего невозможно предсказать, и кто знает, что будет дальше. Развитие искусственного интеллекта одновременно завораживает и пугает на многих уровнях, но что не изменилось, так это базовая потребность человека в самовыражении, близости и общении. Музыка играет в этом важную роль, так что для любого музыканта, который внимателен к тому, что делает, самым фундаментальным образом ничего не изменилось. В бизнесе по-прежнему полный бардак, и я не вижу изменения ситуации к лучшему, но мы просто обязаны продолжать развивать то, что у нас есть, как только можем.
Учитывая, что релиз альбома Firehose of Falsehoods намечен на март, какими станут для тебя оставшиеся дни 2025 года: гастроли, новые совместные проекты или неожиданные творческие повороты?
Весной O.R.k. отправятся в турне, и мы надеемся, что позже в этом году у нас состоится еще больше концертов. Я буду работать с Гауди над еще одним альбомом его проекта Kosmisches Trio, у нас также намечается несколько концертов. Еще с гитаристом Джоном Дюрантом мы работаем над новым альбомом, но мы не торопимся, и наша новая музыка будет совсем не похожа на то, что мы делали раньше.