История создания альбома Fear Of a Blank Planet, часть 1

Fear of a Blank Planet’. История создания альбома

Автор: Стивен Хемпфрис

Оригинал статьи опубликован в делюкс-издании альбома Fear of a Blank Planet, выпущенного в ноябре 2024 года

• Fear Of a Blank Planet, часть 1: история создания альбома
• Fear Of a Blank Planet, часть 2: комментарии и концепции композиций

---

Оук-Крик, штат Висконсин, 12 ноября 2005 года

Ариэль Дэниел и Хизер Бейтс проснулись в 10 утра. Была суббота. Накануне девочки-подростки засиделись за полночь за просмотром фильма. В то ноябрьское утро небо над озером Милуоки затянуло тучами. Но снежная зима в Висконсине (сезон, когда ледяной ветер с озера Мичиган пробирает до костей), еще не наступила. Прогнозировалось, что погода будет благоприятной - 16 градусов по Цельсию. Ариэль и Хизер отправились в путь.

Через час они обе были мертвы.

Двумя месяцами ранее 17-летняя поклонница группы Porcupine Tree Ариэль Дэниел и ее мать переехали в новый жилой комплекс. Родители Ариэль недавно развелись. Их дочь, единственный ребенок в семье, жила между двух домов. По просьбе матери Ариэль не могла рассказать отцу, куда они переехали. Она даже солгала ему о том, в каком районе они живут. Ее отец заметил изменения в поведении дочери. Она уже не смеялась так часто, как раньше. Вскоре после того, как Ариэль переехала в новый дом своей матери, появилось объявление о пропаже подростка. Была вызвана полиция. Выяснилось, что она всю ночь бродила по железнодорожным путям возле жилого комплекса. Отец Ариэль считал, что у нее депрессия.

Раньше Ариэль была счастливым ребенком, мечтавшим изучать кинематограф в колледже. Начинающий режиссер оклеила стены своей спальни фотографиями Квентина Тарантино и Дарио Ардженто, а также постерами фильмов Дэвида Линча «Голова-ластик» и «Шоссе в никуда». У нее была склонность к жуткостям. Однажды Ариэль сфотографировалась в ванной с водой цвета как после нападения акулы. Она смотрела в камеру дьявольским взглядом, и казалось, будто изо рта у нее капала кровь, стекая по плечам. Красная субстанция была размазана по всему кафелю в ванной.

Но вампирская манера поведения (дань уважения итальянским фильмам ужасов 1970–х годов) являлась лишь одним из аспектов увлечений подростка. Еще она любила шутить. На плакате-коллаже, висевшем на стене ее спальни, были изображены Гарт из «Мира Уэйна» (кинофильм 1992 года, эксцентрическая комедия режиссёра Пенелопы Сфирис – прим. stupidmax) и Дерек Смоллс из «Это — Spin̈al Tap!» (псевдодокументальный фильм 1984 года о вымышленной британской рок-группе, чей успех идёт на убыль – прим. stupidmax). Она только что опубликовала свою первую рецензию на фильм в школьной газете.

Отец Ариэль, Дэйв, играл на электрогитаре. Ариэль унаследовала его любовь к музыке. Став большой поклонницей группы Porcupine Tree, она завела североамериканскую (фанатскую) страницу группы на MySpace. Ее любимая песня? «Blackest Eyes». Симпатичная девушка обвела свои большие зеленые глаза темной подводкой. На фотографии, сделанной за несколько минут до ее смерти, ее глаза обведены черным.

До осени 2005 года Хизер Бейтс также славилась своим чувством юмора. Затем, однажды вечером в начале октября, все изменилось. Четырнадцатилетняя девочка напилась до бесчувствия после футбольного матча в старшей школе. Она едва могла стоять на ногах. Сопровождаемая тремя мальчиками, она упала в обморок в парке возле школы. Именно тогда один из подростков изнасиловал ее. Двое других наблюдали за этим. Всякий раз, когда Хизер теряла сознание, насильник приводил ее в чувство и затем продолжал свои действия.

В течение нескольких дней после этого Хизер хранила страшную тайну о произошедшем. Ее родители расстались два года назад. Она жила со своим отцом. В конце концов, она позвонила подруге, чтобы поделиться с ней.

«Она казалась пристыженной, застенчивой, испуганной и робкой», - позже свидетельствовала эта подруга в суде по делам несовершеннолетних. «Ее голос был тихим и дрожащим. Я знала, что она собирается сказать мне что-то плохое... Она сказала: «Ты знаешь игру «Встреча выпускников»? Я думаю, что меня, возможно, изнасиловали. Я очень боюсь сообщать в полицию. Ты можешь сделать это за меня?».

Подруга рассказала об этом школьному психологу, который, в свою очередь, вызвал полицию. Именно тогда мама Хизер впервые услышала о том, что случилось с ее дочерью.

«Она плакала, ее трясло», - рассказала суду мать Хизер, Кэрол Миллер, в следующем году. – «Она сказала, что боится. Она прижалась ко мне и не отпускала».

Один из мальчиков, наблюдавших за нападением, рассказал полиции, что Хизер согласилась на секс. Хизер была расстроена тем, что ей, похоже, мало кто поверил. Затем она встретила Ариэль. Хотя две девочки ходили в одну школу, они лишь недавно сдружились через Интернет. Компьютер Хизер, как выразилась ее мать в беседе с журналистом, был для девочки-подростка «ключом к жизни».

11 ноября, чуть более чем через месяц после изнасилования, Хизер переехала в жилой комплекс Ариэль, которая тоже чувствовала себя одинокой. Тем летом две ее самые близкие подруги, в том числе и та, которую она знала с самого детства, прекратили общаться. Теперь у нее в гостях с ночевкой была новая подруга. Ариэль и Хизер допоздна смотрели комедию «Фрикадельки».

На следующее утро девочки сказали матери Ариэль, что планируют позже сходить в «Макдоналдс». Хизер взяла свои сигареты. Они сказали, что собираются немного пофотографироваться на улице. В этом не было ничего необычного. Две новые подруги разделяли любовь к фотографии. Хизер никогда не расставалась со своим цифровым фотоаппаратом. Ариэль часто снимала поезда, проезжающие мимо жилого комплекса.

В 11:10 утра того же дня поезд Amtrak, следовавший в Чикаго, проезжал по шоссе рядом с жилым комплексом. Он двигался со скоростью 122 км/ч. Машинист, находившийся в кабине поезда, на даче показаний сообщил, что видел девушек, стоявших рядом с путями лицом друг к другу. Он дал гудок. Поезд начал тормозить. Машинист сказал, что Ариэль повернулась и посмотрела прямо на него. Затем две девушки ступили на рельсы перед поездом. Машинист включил аварийные тормоза. Когда поезд сбил девушек, ему удалось снизить скорость до 58 км/ч. Тем не менее, удар был безжалостным, смертоносным. У девочек сорвало обувь с ног.

Одним из артефактов, которые девушки оставили после себя, было селфи, сделанное на камеру Хизер. Две девушки стоят на каменистом гравии между железнодорожными путями. Лицо Ариэль частично скрыто черной толстовкой с капюшоном. Хизер, у которой волосы выкрашены в рыжий цвет, мрачно смотрит в объектив камеры.

После тщательного расследования судмедэксперт округа Милуоки пришел к выводу, что это было самоубийство.

В следующем году руководство и участники группы Porcupine Tree узнали о судьбе Ариэль и Хизер. Так, когда в августе 2006 года четверо музыкантов собрались в студии, они написали об этом песню. «Way Out of Here» — это песня о желании сбежать. Слова первого куплета и припева описывают внутренние терзания подростка:

Out at the train tracks

I dream of escape

But a song comes onto my iPod

And I realise it's getting late

 

And I can’t take the staring

And the sympathy

And I don’t like the questions “How do you feel?

“How’s it going in school?’’

And “Do you wanna talk about it?”

 

Way out

Way out of here

Fade out

Fade out, vanish

 

На железнодорожных путях

Я мечтаю сбежать

Но на моем айподе звучит песня

И я понимаю, что уже поздно

И я не могу выносить эти взгляды

И сочувствие

И мне не нравятся вопросы “Как ты себя чувствуешь?" “Как дела в школе?’

И еще: “Ты хочешь поговорить об этом?”

 

Выйти

Как выбраться отсюда

Исчезнуть

Угаснуть, пропасть

Песня стала предпоследним треком на Fear of a Blank Planet - альбоме о подростковых психических расстройствах.

Девятый студийный альбом Porcupine Tree - концептуальный. Но он не имеет ничего общего с концептуальными альбомами, которые были наиболее популярны в 1970-х годах.

Клавишник Ричард Барбиери, басист Колин Эдвин, барабанщик Гэвин Харрисон и вокалист, гитарист и клавишник Стивен Уилсон создали нечто захватывающее. Шесть песен продолжительностью 50 минут. В отличие от многих концептуальных альбомов, которые пытаются рассказать историю, облаченную в музыкальную форму, эти музыкально разрозненные произведения больше похожи на короткие истории, исследующие с разных сторон подростковое уныние.

На Fear of a Blank Planet зарисовки Стивена на тему враждебно настроенных подростков иногда носят ироничный характер. Но никогда не в ущерб сопереживанию. Песни предлагают слушателям примерить на себя подростковую обувь - кроссовки Prada - и понять, почему их жизнь кажется им пустой. Песни направлены на попытку осмысления через какую боль они проходят, будь то проблемы их родителей, биполярное расстройство, отчужденность от социума или скрытые душевные травмы. В частности, речь идет о влиянии на подростков современных коммуникационных технологий. Эти песни - исследование духовной пустоты. Той пустоты, которая могла бы, скажем, заглушить сознание подростка, насилующего девочку, то теряющую сознание, то приходящую в себя.

По сути, этот альбом задает слушателям (как подросткам, так и взрослым) вопрос о том, что такое хорошая жизнь. Он побуждает к самоанализу. Растрачиваем ли мы свой драгоценный и ограниченный период земной жизни на легкомысленные и скоротечные занятия? Технологии XXI века по своей сути не так уж плохи. Но они могут соблазнить нас жить иллюзорно, если мы не осознаем, что это ловушка. В песне «What Happens Now?» Стивен поет: «Итак, у меня есть все это, но что с того? Умирая, ты не сможешь взять все это с собой».

Альбом доказывает, что подлинные, искренние взаимоотношения с другими людьми придают жизни смысл и стимул для самореализации.

Главная причина, по которой многие считают Fear of a Blank Planet шедевром, заключается в том, что его музыка до сих пор завораживает. Неугасающий резонанс этой музыки также связан с экзистенциальными текстами.

Хизер и Ариэль увековечены в одном из треков альбома Fear of a Blank Planet. Но этот альбом - элегия для подростков во всем мире.

Когда Стивен Уилсон только начал сочинять Fear of a Blank Planet, его не занимала тема подростковой тревожности как основа для альбома. Однако он сам переживал то, что он называет «второй юностью». В начале 2006 года автор песен снял квартиру в центре Тель-Авива. Солнечный город на берегу Средиземного моря стал долгожданным отдыхом от очередной сырой и унылой английской зимы.

«Из минусов можно отметить, что из-за теплого климата и того факта, что Тель-Авив – по-настоящему тусовочный город, я каждый вечер не мог заставить себя сидеть дома», - говорит он. «Это такой дружелюбный город. Заходишь в бар и просто знакомишься со всеми вокруг... Я познакомился со столькими людьми, пока был там, интересными людьми. Со многими из них я в конце концов просто напивался».

«Вакханальные вечера» Стивена в стиле «я никогда не был так близок к образу жизни, подобному «Роллинг Стоунз»», не вязались с его выдающейся трудовой дисциплиной. Каждый день Стивен открывал ноутбук в рабочем кабинете в своей квартире. Он играл на клавишных, электро- и акустических гитарах. В основном он сосредоточился на работе над вторым альбомом группы Blackfield, который был записан в дуэте с израильской рок-звездой Авивом Геффеном. Но вдохновение, исходившее от Уилсона, не ограничивалось Blackfield.

«Это было очень, очень плодотворное время», - вспоминает автор песен. «Как только я начинаю, я всегда говорю себе: «О, я больше никогда ничего не буду писать. Колодец пуст». А потом начинал, и это как напряжение в мышцах. Как только начинаешь их сгибать, они становится все сильнее и сильнее».

Появлявшиеся песни не всегда подходили для звучания Blackfield. Звучание дуэта - инди-поп. Песни Blackfield редко длятся дольше четырех минут. Уилсон задокументировал некоторые идеи для того, что позже стало называться Insurgentes - первого сольного альбома, выпущенного под его собственным именем. Другие песни показались ему наиболее подходящими для Porcupine Tree. Итак, в начале 2006 года Стивен начал писать песни для девятого студийного альбома группы.

В то время Porcupine Tree взяли столь необходимый им отпуск. Гастрольный цикл в поддержку альбома Deadwing растянулся на 9 месяцев 2005 года. Все началось достаточно хорошо. По просьбе лейбла группы Lava Стивен написал песню «Shallow» на заказ, чтобы пробиться на американское радио. Сингл, который транслировался на рок-станциях Американского Юга, занял 26-е место в чарте Billboard Hot Mainstream Rock Tracks. Но песня так и не смогла по-настоящему завоевать популярность. На нее даже не был снят видеоклип. Следующая песня, «Lazarus», не реализовала свой потенциал в качестве кроссовер-баллады-хита. Следовательно, Deadwing не стал тем коммерческим прорывом, на который рассчитывала группа, но даже несмотря на это, было продано 120 000 копий этого альбома по сравнению с 110 000 проданных копий его предшественника.

В конце лета того же года Porcupine Tree готовились к возвращению в Америку. Они с успехом выступали по всей Европе, включая престижный фестиваль Bospop в Нидерландах (примечательно, что на этом концерте Стив Хогарт из группы Marillion выскочил на сцену, чтобы сыграть импровизированное соло на клавишных во время исполнения песни «Strip the Soul»). «Очевидно, что мы привлекли внимание зрителей, которые никогда раньше нас не видели. Так много разных стран, в которых мы никогда не были», - говорит Колин Эдвин. «Не было такого, что мы вдруг начали выступать на крытых аренах и стадионах. Но медленный подъем пошёл немного быстрее». Группа надеялась, что очередной тур еще больше увеличит продажи альбома.

Внезапно, в августе лейбл Lava Records прекратил свое существование. Warner Music присоединил бутик-лейбл к Atlantic Records. Для Porcupine Tree такой ход событий оказался убийственным. Слияние лейблов произошло всего за несколько недель до их второго тура по Америке. Неожиданно группе пришлось иметь дело с совершенно новым отделом маркетинга. Как Стивен сказал в интервью, незнание Atlantic о группе «испортило второй тур по Америке». Посещаемость определенно снизилась».

Когда Porcupine Tree вернулись с концертами в такие города, как Финикс, штат Аризона, и Портленд, штат Орегон, зрителей оказалось меньше, чем когда они выступали в тех же городах ранее в том же году.

Были и яркие моменты. Группа заметила, что ее аудитория меняется. На их концертах теперь были не только люди поколения Икс в футболках с «Dark Side Of the Moon». Выступления также стали посещать группы подростков, одетых в футболки The Mars Volta, Tool, Coheed and Cambria. Группа достигла того уровня, когда они больше не теряли деньги на гастролях, как это было во времена альбома In Absentia.

«Мы не теряли деньги, но, опять же, мы их и не зарабатывали», - говорит Ричард Барбиери. «Но у нас было ощущение, что все идет в правильном направлении, и группа была сплочена».

В отличие от предыдущих туров, когда Стивен исполнял обязанности соло-гитариста, ритм-гитарист Джон Уэсли начал брать сольные партии, в том числе во время исполнения песни «The Start of Something Beautiful». Во второй части тура Porcupine Tree расширили свой репертуар, включив в него такие песни из бэк-каталога, как «Buying New Soul», «Don't Hate Me» и «Radioactive Toy». Би-сайды и раритеты, такие как «Half Light», «So-Called Friend» и «Mother and Child Divided» также попали в сет-листы.

Уверенность группы проявилась в том, как они раскрепостились на сцене. Стивен Уилсон, который когда-то на сцене был сама застенчивость, становился все более ироничным, общаясь со зрителями. Во время заключительного концерта тура, всего за несколько недель до Рождества, группа исполнила фрагмент песни Spinal Tap «Tonight I'm Going to Rock You». Во время исполнения «Lazarus» на видеоэкране позади группы появились новые слова, которые зрители могли петь во время припева: «Follow me down to Santa’s Grotto, sleigh bells, mince pies, and mistletoe».

«На протяжении многих лет мне никогда не нравилось выступать вживую», - говорит Стивен. «Пожалуй, впервые я начал по-настоящему наслаждаться выступлением».

На столь высокой ноте после этого концерта четверо участников Porcupine Tree расстались. Был объявлен полугодовой перерыв. Стивен уехал в Тель-Авив.

Песни для Fear of a Blank Planet формировались в течение многих месяцев.

Не все первоначальные идеи Уилсона вошли в итоговый трек-лист. Например, прекрасное неизданное демо под названием «Always Recurring» сотканное из жалобного голоса и фортепиано, дополненных во второй половине песни струнными синтезаторного оркестра. Позже текст песни был переработан для «What Happens Now?» на мини-альбоме Nil Recurring, который является дополнением к альбому Fear of a Blank Planet.

Гораздо более многообещающей была композиция под названием «Cheating The Polygraph».

«Я помню, как однажды Гэвин прислал мне в Тель-Авив пару барабанных лупов, и вот так сложился этот трек», - говорит Стивен.

Другая песня, «My Ashes», была написана на основе пьесы для электрического пианино, которую Стивену прислал Ричард. Текст песни Уилсона и Барбиери вдохновлен романом Брета Истона Эллиса «Лунный парк».

Истон Эллис - американский писатель, чья самая известная книга «Американский психопат» посвящена инвестиционному банкиру по имени Патрик Бейтман. Он серийный убийца. А также самый большой в мире поклонник Фила Коллинза (позже по книге был снят фильм с Кристианом Бейлом в главной роли. Скажем так: однажды посмотрев этот фильм, вы больше никогда не сможете слушать трек «Sussudio» как ни в чем не бывало).

«Лунный парк», опубликованный в 2005 году, изначально представляется как мемуары Истона Эллиса. Но вскоре его научно-популярное повествование становится художественной литературой. Персонажи из прошлых романов автора, включая Бейтмана, попадают в автобиографический рассказ Истона Эллиса о его жизни. Как вы, наверное, уже поняли, Истона Эллиса можно найти в разделе постмодернистской литературы книжного магазина. Проблемы с отцом также занимают важное место в романе. Вымышленный 11-летний сын Брета, Робби, становится центральным персонажем книги.

Стивен Уилсон начал размышлять о том, как его детство соотносилось с детством не только мальчика из романа, но и поколения миллениалов начала 2000-х. Начал формироваться концептуальный альбом о недовольных подростках.

«Думаю, во многом это произошло благодаря тому, что я погрузился в книги Брета Истона Эллиса, которые поразили меня», - говорит автор песен. «В них отражены характеры современной молодежи. И не только молодежи. В этих книгах были и взрослые, столь же пассивные и не интересовавшиеся окружающим миром».

Для старшего поколения естественно впадать в отчаяние из-за наступающей им на пятки молодежи. Проблемные и бунтующие подростки - явление не новое. Но когда Стивен в возрасте почти под 40 лет начал сочинять эти песни, в состоянии подростков XXI века он наблюдал нечто принципиально иное. Интернет-технологии изменили способы взаимодействия подростков с окружающим миром и другими людьми.

Описывая мне тематику Fear Of a Blank Planet во времена выхода альбома, Стивен сформулировал ее так: «Это история десятилетнего ребенка, у которого в спальне стоят рецептурные лекарства, потому что его родители не утруждают себя решением проблем, которые, случись они у моих родителей, разрешились бы традиционным способом. У него есть игровая приставка Xbox. У него есть Sony PlayStation. У него есть доступ ко всему, что он только может пожелать. У него в комнате есть телевизор, iPod, мобильный телефон. И все это вовсе не делает человека всесторонне развитым».

Так было в 2007 году. Если уж на то пошло, сегодняшние дети еще больше втянуты в сеть.

«Один хороший знакомый рассказал мне, что его сыновья-подростки, как только приходят домой из школы, сразу идут в спальню, надевают наушники, и встречаются со своими школьными друзьями в компьютерной игре», - говорит Гэвин. «Они включают видео, компьютер с iPad, с помощью которых они друг с другом общаются, а затем включают свои телефоны».

Темы технологий на Fear Of a Blank Planet стали пророческими. Альбом был выпущен в том же году, что и самый первый iPhone.

«В Apple работает несколько человек, которые уже много лет являются поклонниками Porcupine Tree», - говорит Стивен. «Я помню, как один парень из Apple пришел на концерт в Сан-Франциско с первым в истории iPhone, показал его нам и сказал: «Да пофиг, понимаешь?». Но, безусловно, это явление не только изменило мир, оно изменило ход эволюции».

Проведенное институтом Гэллапа в 2023 году исследование показало, что в среднем подростки проводят в социальных сетях 4,8 часа в день. Они либо постоянно общаются со своими друзьями, либо поглощены онлайн-развлечениями. Постоянное подключение к Интернету приводит к тому, что у современных детей остается все меньше времени на то, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Меньше времени на саморефлексию. Следовательно, они медленнее взрослеют. Парадоксально, но в более раннем возрасте они все чаще сталкиваются со взрослыми вещами.

Как сказал Стивен в 2007 году: «Когда мне было 14 лет, я даже не знал, как выглядит обнаженная девушка. Сейчас шестилетние дети имеют доступ к самой экстремальной порнографии, которую только можно себе представить».

Не то чтобы экстремальной продукции не существовало десятилетиями ранее. Гэвин отмечает, что в 80-х и 90-х годах была паника по поводу «видео-гадостей». Разница в том, что сейчас они распространены еще больше. Дети могут все найти в телефонах, которые повсюду носят с собой.

Возможно, это повлияло на сексуальные нормы. В статье, опубликованной в 2024 году в New York Times, рассматривалась недавно отмеченная тревожная тенденция в подростковом сексе - удушение. Исследователи сексуального поведения выяснили, что большое число девочек-подростков делится тем, что их бойфренды хотят задушить их во время секса. Происхождение этой формы грубого секса неудивительно. Поскольку удушение стало нормой и мейнстримом в находящемся в свободном доступе онлайн-порно, мальчики-подростки не только возбуждаются от этого, но и воображают, что этого хотят девочки.

И в этой связи слова песни «Fear of a Blank Planet» кажутся пророческими. Заглавный трек сообщает о том, что доступность порнографии через некоторое время делает ее скучной.

I’m through with pornography

The acting is lame, the action is tame

Explicitly dull, arousal annulled

Я завязал с порнографией

Игра актеров хромает, действие банально

Откровенно скучно, возбуждение подавлено

Стоит ли удивляться, что в стремлении поддержать интерес зрителей мейнстрим-порно приняло за норму то, что когда-то считалось маргинальным извращением? «Основные темы альбома были связаны со становлением маленьких детей немного дикими, социально изолированными и чрезмерно подверженными влиянию Интернета, что в то время было еще довольно ново», - говорит Колин. «Идейная концепция «Пустой планеты» основана на поколении людей, которые не умеют общаться, не испытывают никакого сочувствия, не знают, как себя вести, не знают границ, потому что они видели вещи, которые, возможно, им не следовало бы видеть».

В тексте песни «Fear of a Blank Planet» повествуется о том, как нескончаемый виток развития современных технологий привел к ощущению подавленности. Результат? Синдром дефицита внимания.

Попытки решить проблему с помощью рецептурных лекарств приводят к тому, что маленькие пациенты чувствуют еще большее недомогание. Особенно если родители не уделяют им должного внимания.

В заглавной песне Стивен поет:

The pills I’ve been taking confuse me

I need to know that someone sees that

There’s nothing left, I simply am not here.

Таблетки, которые я принимаю, сбивают меня с толку

Мне нужно знать, что кто-то это понимает

Ничего не осталось, меня просто здесь нет.

Социальная динамика среди девочек и мальчиков–подростков (от травли и социального остракизма до группировок и иерархий) возникла еще до появления Интернета. Но Интернет и социальные сети усилили ее.

Некоторые известные психологи, в том числе Джонатан Хайдт и Джин Твенж (одни из ведущих мировых исследователей влияния технологий на людей), утверждают, что постоянный обмен информацией подростков со сверстниками и постоянное сопоставление одного с другим привели к всплеску тревожности и депрессии.

Одной из самых тревожных тенденций XXI века является рост стрельбы в школах, в основном в США. Это явление подражания. Возможно, это попытка получить бессмертную известность. Но эта тенденция в полной мере не объясняет причины появления гнева, тоски, боли или просто нигилизма, которые могли бы побудить подростка на убийство. На этот вопрос нет простых и понятных ответов.

В песне «Anesthetize» главный герой раскрывает суть своего беспокойства, от которого у него начинает чесаться палец, застывший на спусковом крючке.

We’re lost in the mall, shuffling through the stores like zombies

Well what is the point? What can money buy?

My hands on a gun and I find the range, God tempt me

Мы заблудились в торговом центре, бродя по магазинам, как зомби

Ну и какой в этом смысл? Что можно купить за деньги?

Я беру в руки оружие и определяю расстояние выстрела, Бог меня искушает

Социальные сети показывают каждого подростка как будто через увеличительное стекло, под которым его тщательно изучают сверстники. Они беспокоятся о том, набрало ли их последнее фото или видео в социальных сетях достаточное количество «лайков».

«Девочки гораздо больше заботятся о своем имидже», - говорит Стивен, у которого две падчерицы. «Думаю, соцсети оказывают на них больше влияния, чем на мальчиков».

Все это еще и заразно. В интервью американскому телешоу «Firing Line» («Линия огня») в 2024 году Хайдт объяснил, как все работает.

«Существуют очень важные старые исследования Николаса Кристакиса и Джеймса Фаулера, в которых они обратили внимание (у них проводились гигантские скрининги здоровья, Фремингемское исследование сердца) что, например, если один человек начинает курить, то его друзья с большой вероятностью тоже начнут курить. Так же и друзья их друзей. И даже друзья друзей их друзей. Таким образом, наши действия заразительно распространяются через социальные сети. Мы влияем друг на друга».

Как сказал Хайдт в интервью, социальные сети усугубляют это явление. «Когда женщина в депрессии, депрессия распространяется на ее окружение. В то время как когда мужчина в депрессии, такого не происходит. Женщины говорят о своих чувствах. Таким образом, они более контактны. Девушки общаются в социальных сетях. И оказывается, что во многих сообществах, чем больше вы тревожны и подавлены, тем больше вы получаете поддержки. Чем серьезнее ваши симптомы, тем больше у вас «лайков» и подписчиков. Конечно, это хорошо - избавляться от стигматизации психических заболеваний. Мы не хотим, чтобы людям было стыдно. Но, боже мой, это ужасное желание - придавать депрессии ценность».

Стивен Уилсон считает, что технологии социальных сетей, по сути, перестроили нервные клетки нашего мозга за невероятно короткий промежуток времени (Хайдт называет такое явление «великой перестройкой»). Это оказало влияние на эволюцию человека, говорит автор песен. Он объясняет, как это произошло.

«Мы становились все более разумными. Мы все больше интересовались окружающим миром. Мы узнавали много нового о себе и о нашем биологическом виде, о мире, о планете, о Вселенной. А затем внезапно появились технологии и телефоны, которые, по сути, сбили эволюцию с курса и увели в другом направлении. Почти как комета, врезающаяся в планету и переводящая ее на другую орбиту или траекторию. У меня такое ощущение. Ощущение, что я пережил этот период, думаю, все началось в первые несколько лет XXI века».

Хотя Fear Of a Blank Planet, по-видимому, подразумевает в качестве потенциальных слушателей молодежь, он находит отклик у слушателей любого поколения. Для этого есть причина. Современная информационная перегрузка затронула не только подростков. Она меняет всех нас.

Стивен Уилсон первым признал, что в наши дни трудно смотреть телевизор, постоянно не отвлекаясь на телефон.

Он обеспокоен тем, что люди становятся менее любопытными, их затягивает в онлайн-водоворот. Дело не в том, что в Интернете нельзя изучать что-то новое. Но слишком легко сосредоточиться на банальном «контенте», который не особенно поучителен.

В треке «Fear of a Blank Planet», написанном от лица язвительного подростка, есть поразительная строчка: «Curiosity has given up on me» («Любопытство отказалось от меня»).

Во 2010 году во время интервью Стивен сказал мне: «Я считаю, что любопытство — это самое недооцененное качество человека. Очень многие люди теряют его, и теряют очень рано».

Во всяком случае, с тех пор Стивен стал еще больше беспокоиться о заполнении нашего свободного времени бесконечным потоком контента. Ослабляет ли контент свойственное нам естественное любопытство к окружающему миру?

«Я перестал наблюдать, чтобы многие смотрели бы на звезды», - говорит он. «Они все смотрят в свои телефоны».

До появления Интернета и «чрезмерной родительской опеки», у предыдущих поколений была возможность удовлетворить свое любопытство. Когда родители говорили о необходимости предоставить детей самим себе, они не имели в виду смартфоны.

«Когда я был ребенком, то лишь катался на велосипеде по парку, играл с друзьями или играл на барабанах», - размышляет Гэвин. «Это была очень простая жизнь».

Ленор Скенази, основательница движения Free Range Kids и вышеупомянутый Джонатан Хайдт (автор вышедшей в 2024 году книги «Тревожное поколение»), утверждают, что свободное время (игра самому по себе) дает детям возможность и время для раскрытия своих увлечений и талантов.

Показательный пример: Колин Эдвин вырос в музыкальной семье, но его не интересовала игра на музыкальных инструментах. Позже он открыл для себя музыку групп The Smiths и The Velvet Underground. Пятнадцатилетний подросток сам захотел попробовать себя в создании музыки. Поэтому отец купил ему дешевую бас-гитару. Колин понял, что хочет сделать карьеру в музыке.

Точно так же юный Ричард Барбиери изначально был одержим спортом. Музыкой он увлекся только в подростковом возрасте. В возрасте 17 лет он присоединился к своим школьным друзьям из Кэтфорда Дэвиду Сильвиану и Мику Карну, создав группу Japan.

В отличие от него, юный Гэвин Харрисон ходил на работу со своим отцом, трубачом и барабанщиком. Гэвину нравилось смотреть, как его отец играет в джазовых группах. В возрасте 6 лет Гэвин уже сидел рядом с играющим барабанщиком. С тех пор он знал, чем хочет заниматься в своей жизни.

А что насчет Стивена Уилсона? В детстве он был помешан на футболе. Но он отложил в сторону свои бутсы, услышав альбомы Dark Side Of The Moon группы Pink Floyd и Love To Love You Baby Донны Саммер, звучавшие на домашнем проигрывателе. Двенадцатилетний мальчик забрался на чердак в поисках старой классической гитары с нейлоновыми струнами, которая постоянно где-то валялась. Он также присвоил электроорган своего отца марки Farfisa. Вскоре он начал экспериментировать с элементарными технологиями звукозаписи с помощью четырехдорожечного рекордера, который соорудил для него отец. Самодельный аппарат казался мальчику роскошью.

Размышляя о своем детстве во время записи Fear of a Blank Planet, Стивен осознал, насколько много детей в развитых странах здесь в XXI веке имеют доступ, казалось бы, к любому устройству, которое захотят. В мире, в котором дефицит дефицита, ценим ли мы вещи так же высоко? Он все еще задает себе эти вопросы.

«Может было лучше, когда мир представлялся неизвестным и пугающим местом, потому что, по крайней мере, в нем было что для себя открыть», - говорит он. «Я впервые выехал за пределы Британии, когда мне исполнилось 15 лет. Отец взял меня с собой в Париж. Это было похоже на большое приключение. Сейчас моим падчерицам 12 и 11 лет, а они уже побывали в стольких местах. Им мало что осталось для себя открыть, кроме, наверно, космических путешествий!».

Из Тель-Авива Стивен Уилсон вернулся с черновым вариантом альбома Fear of a Blank Planet. В июле и августе вся группа приступила к работе над демо-записями. Но, прежде чем Porcupine Tree смогли закончить альбом, им пришлось снова отправиться в турне.

«На нас оказывали давление, заставляя отправиться в еще один тур», - говорит Стивен по видеосвязи. При воспоминании об этом он морщится, как будто только что попробовал ломтик лимона. «Нас не особенно радовала такая перспектива, потому что мы были полностью погружены в работу над новым материалом».

Двадцать три концерта. Три континента. Три месяца. С выходом нового альбома придется подождать. В преддверии репетиций четверо музыкантов обсуждали идею сыграть вживую одну или две песни с грядущего альбома. Половине группы эта идея не понравилась. Еще до того, как люди стали трясущимися руками снимать на смартфоны и загружать записи концертов на YouTube, поклонники Porcupine Tree уже вовсю занимались бутлегингом концертов и выкладыванием в Сеть.

«Обычно я был единственным в группе, кто заявлял: «Нет, давайте не будем играть ничего нового», - говорит Гэвин. «Фанаты запишут бутлег и тогда все впервые услышат новые песни в Интернете в формате MP3, записанные с двадцать первого ряда на какое-то маленькое устройство. Песни будут звучать дерьмово и никому не понравятся».

Тем летом Гэвин регулярно бывал в кофейне при книжном магазине. Он был очарован названием книги, которая постоянно привлекала его внимание - «Что бы вы ни думали, думайте об обратном» Пола Ардена. Однажды он ее купил.

«Это своего рода философская книга-мотиватор», - говорит Гэвин. «Посыл книги заключается в том, что если просто продолжать заниматься тем, что у тебя уже выработано, отлажено и отрепетировано, то результат будет предсказуемым. Ничего особенно не изменится. Если поступать противоположно тому, о чем думаешь, то попадешь в иную реальность, где ждут сюрпризы».

Идеи Ардена оказали на барабанщика радикальный эффект.

«Как только я прочитал эту книгу, мое мнение изменилось, и я написал ребятам: «Почему бы нам не записать весь альбом вживую?» - вспоминает он.

Стивен пришел в восторг от этой идеи. Он вспоминает, что Pink Floyd (его любимая группа всех времен) гастролировали с материалом альбома The Dark Side of the Moon еще до его выхода. Floyd продолжили эту традицию, представив на концертах композицию «Shine on You Crazy Diamond» перед записью альбома Wish You Were Here. А композиция «Raving and Drooling», которая впоследствии была переименована в «Sheep», входила в сет-листы еще до выхода альбома Animals.

«Я был убежден, что если бы мы попробовали, то записанные впоследствии песни стали лучше, потому что мы бы лучше изучили музыкальный материал», - говорит Стивен. «Один из недостатков записи альбома до его исполнения вживую заключается в том, что ловишь себя на мысли: «Боже, как бы я хотел подумать об этом, когда мы его записывали». Таким образом, мы пытаемся перевернуть все с ног на голову и позволить музыке воплотиться в жизнь, развиваясь в процессе, чтобы звучать эффектней, а также поражать воображение слушателей. Вспомните, сколько раз вы приходили на концерт любимого музыканта, чтобы он, выходя на сцену, заявлял: «Мы собираемся сыграть вам совершенно новый альбом, который еще даже не записан. Я не вспомню, чтобы кто-то так делал».

Тринадцатого сентября группа начала свое новое турне в зале The Junction в Кембридже, - на площадке, на которой группа завершила предыдущий тур. Сет-лист того вечера определил формат тура. Первые 50 минут были посвящены новому альбому. После короткого перерыва во второй половине концерта прозвучали песни, составившие новый концертный фильм Porcupine Tree «Arriving Somewhere...».

Дебютируя с новым материалом, группа тщательно скрывала название альбома и песен.

Работа над «Песней 1», она же «Fear of a Blank Planet», еще не завершена. Изначально в некоторых фрагментах еще не были закончены тексты песен.

Далее: «Песня 2» – нет, это не кавер-версия хита группы Blur. Впервые в Porcupine Tree Стивен играл на сцене на клавишных (Стивен играл на клавишных задолго до того, как гитара стала его основным инструментом, в таких группах, как Pride of Passion, позже переименованных в Blazing Apostles, и no-man). Перед тем как приступить к исполнению фортепианных партий в том, что впоследствии стало песней «My Ashes», фронтмен группы в шутку попросил кембриджскую публику воздержаться от закидывания его помидорами. В итоге Стивену удалось не стать мишенью, отыграв концерты во Франции, Бельгии, Италии, Швейцарии, Германии и Нидерландах.

Третья песня, длившаяся чуть меньше семнадцати минут, получила у фанатов прозвище «The Beast» («Зверь»). Затем Стивен начал использовать это название для представления эпика, который позже получил правильное название «Anesthetize». Даже в сет-листах, прикрепленных к полу сцены, трек значился как «The Beast».

В конце тура группа поняла, что «Песня 5», она же «Cheating The Polygraph», в альбом не войдет. Во-первых, ее текст не соответствовал концепции альбома. Но также стало очевидно, что песня была принята публикой не столь хорошо, в отличие от остального нового материала. В начале выступления на концерте в Нью-Йорке Стивен со сцены сообщил зрителям об этом изменении, сказав, что сегодня они будут исполнять около 75% нового альбома.

Перед началом тура Porcupine Tree попытались пресечь бутлегинг выступлений. Группа использовала подход «хороший полицейский / плохой полицейский». На своем веб-сайте группа вежливо попросила фанатов воздержаться от записи концертов. Также предупреждалось, что любой, кого поймают за записью, будет выведен из зала без возможности вернуться. Как бы то ни было, бутлеги появились со всех концертов тура. Скажем так, охрана в залах, вероятно, не очень-то стремилась проводить тщательный досмотр заходящих внутрь посетителей.

«Люди записали концерты, но, по-моему, не выкладывали в Сеть до тех пор, пока альбом не вышел», - говорит Стивен. «Возможно, я что-то не так запомнил, но…. Думаю, слушатели отнеслись к нам с уважением».

Перед бостонским концертом Стивен и Уэс запланировали акустическое выступление во флагманском магазине инди-ритейлера комиксов и музыки Newbury Comics. Почти ровно за 365 дней до этого два гитариста играли в магазине Virgin Megastore, расположенном в том же квартале, что и Newbury Comics. На том выступлении зрителей было примерно с два десятка фанатов. Год спустя в Virgin Megastore проходила заключительная распродажа. И очередь на выступление дуэта в Newbury Comics растянулась на целый квартал.

Сидя с Уэсом в музыкальном магазине, Стивен сказал собравшимся: «В прошлый раз, когда мы выступали в магазине Virgin, пришло, по-моему, человек шесть. Тот магазин сейчас закрывается. Эти два события никак не связаны».

Акустический сет дуэта начался с песни «Even Less», в него также вошли «The Sky Moves Sideways», «Buying New Soul» и «Lazarus». Альбом Stupid Dream (давно распроданный официально и продававшийся теперь на eBay по цене, от которой у кого угодно мог случиться сердечный приступ) только что был переиздан. Он стал самым продаваемым товаром на мерч-столе перед концертами. Билеты на 1220 мест в концертном зале Berklee Performance Center были распроданы за несколько месяцев до выступления. В этом туре Porcupine Tree выступали на концертных площадках вместимостью более чем 1000 зрителей, и часто в залах, вмещавших и более чем 2000 человек. Подводя итог, можно сказать, что внезапный прирост новых поклонников показал, что годы медленного роста популярности наконец принесли свои плоды.

Как раз перед саундчеком концерта в Бостоне Ричард вспоминает, как на сцену вышел мужчина и спросил его: «Вы тур-менеджер?» Вопрос задал Эдриан Белью. «Я сказал «нет», - вспоминает Ричард.

«Потом он ушел куда-то еще. Я собирался сказать: «Нет, я в группе, с которой вы выступаете на разогреве».

Группа ProjeKct Six, выступавшая на разогреве в туре по США, состояла из Белью и Роберта Фриппа. Это был последний «ProjeKct», в котором участники King Crimson разделились на небольшие группы, пока «корабль-носитель» находился «в доке». На сцену вышла разогревающая группа. Фрипп сидел на табурете с высоко поднятой гитарой Les Paul. Белью возвышался над лилипутской электронной ударной установкой. Возможно, этот дуэт являлся своего рода ответом прогрессивной музыки на группы The Black Keys или The White Stripes.

«Было очень энергично», - вспоминает Колин. «Не думаю, что это были композиции. В основном это была импровизация. Звучало немного безумно. Но необыкновенно прекрасно».

Белью сыграл гитарное соло в песне Porcupine Tree «Halo», но, к сожалению, не присоединился к группе на сцене, чтобы исполнить свою гитарную партию во время тура. Вскоре настала очередь Фриппа выступать в качестве гостевого участника в PT. Его попросили приложить руку к созданию альбома Fear of a Blank Planet и мини-альбома Nil Recurring.

Связь гитариста-новатора с Porcupine Tree насчитывает многие годы. В 1994 году он сыграл в эпике «Angel Gets Caught in the Beauty Trap» на втором альбоме дуэта no-man – группе, состоящей из Стивена и вокалиста Тима Боунесса (на этом альбоме, Flowermouth, также эпизодически появляются Ричард Барбиери и саксофонист группы King Crimson Мел Коллинз).

«Одна из самых замечательных особенностей существования Porcupine Tree на данном этапе заключается в том, что мы, похоже, стали музыкальной группой», - размышлял Стивен в 2007 году. «Мы не продаем альбомы огромными тиражами. На самом деле мы еще не дотягиваем до мейнстрима. Но чего мы достигли, так это того, что стали группой, которую слушают другие музыканты, и этим фактом я очень горжусь. Можно сказать, я горжусь этим больше, чем если бы мы продали десять миллионов экземпляров наших альбомов. Потому что, когда ты можешь с уверенностью заявить, что твоими соратниками являются люди, на музыке которых ты вырос, которые теперь слушают твою музыку, - мне сложно представить более острые ощущения».

Немногим более десяти лет спустя, в 2005 году, Фрипп неоднократно выступал на разогреве у Porcupine Tree в качестве сольного исполнителя. Его звуковые ландшафты Фриппертрониксы (медитативные и идеально подходящие для акустики церковных комплексов) позволили пионеру гитары выйти за пределы своих возможностей.

«Он выдавал буквально одну или две ноты в минуту, очень, очень медленно развивающиеся звуковые полотна», - вспоминает Колин. «Он выходил на сцену без всяких фанфар и выдавал весь этот причудливый мир звуков и акустических пассажей. Он вообще не стремился привлекать к себе никакого внимания. Можно сказать, его выступления были своего рода анти-выступлениями, но захватывающими анти-выступлениями».

Бас-гитарист вспоминает еще более необычный факт про звуковые полотна Фриппа.

«У него на сцене стояли свои «Тыловые уголки как у усилителей Маршалл» - такие ребята, которые стояли по краям сцены, по одному в каждом углу, для создания своего рода энергетического конуса. Но я не слишком много об этом знаю. До меня просто дошли слухи».

Это правда. Иногда Фрипп собирал небольшую группу волонтеров из числа учеников-гитаристов и практиков, посещавших его выступления. Они известны как Four Quarters Maintainers, их роль заключалась в том, чтобы проявлять доброжелательность и сопереживание (излучать позитивные вибрации) благодаря активному слушанию и вовлечению в музыку по мере ее раскрытия.

Роберт Фрипп не был «исполнителем на разогреве» в традиционном его понимании для хрипящего риффами рок-шоу. К сожалению, это часто приводило к тому, что невоспитанные зрители перебивали игру легендарного гитариста. Такое неуважение до сих пор заставляет Гэвина морщиться.

«Он мог исполнять свои саундскейпы, которые удивительны, красивы и, возможно, довольно скучны для наблюдения за этим действом. Если кто-то ожидал, что Роберт Фрипп выйдет на сцену и начнет исполнять на гитаре композиции «Fracture», или «Discipline», или «Red», или что-то в этом роде, то этот человек ошибся Робертом Фриппом. Я помню не один, а несколько вечеров, когда на него обрушивалась волна свиста. «Почему бы тебе не убраться со сцены?» - что-то в этом роде. Или «Сыграй на гребаной гитаре, чувак». Люди кричали. Помню, как однажды вечером я стоял за кулисами и наблюдал за происходящим. Он закончил, и в этот момент раздались редкие хлопки в ладоши и множество свиста, потому что зрители ожидали или хотели совсем не этого. Он направился прямо в мою сторону и проходя сказал: «Мне нравится бурная реакция».

Бескомпромиссное бесстрашие Роберта Фриппа в поиске новых и неожиданных творческих путей (к черту ожидания публики!) только усилило любовь Стивена Уилсона к своему музыкальному герою.

«Наверное, мой самый любимый гитарист всех времен», - сказал мне Стивен в 2007 году. «Я, честно говоря, не могу представить никого, кто оказал бы на меня большее влияние, чем Роберт Фрипп. Он по-прежнему развивается, по-прежнему изобретателен, по-прежнему интересуется музыкой ради музыки, без всякой прочей ерунды, которая к ней прилагается».

Все музыканты Porcupine Tree подтвердят, что Роберт Фрипп остается, перефразируя Уинстона Черчилля, загадкой, окутанной тайной внутри загадки. «Роберта никогда невозможно осмыслить», - говорит Стивен. «Никто никогда не осмыслит Роберта».

В зависимости от того, когда и где вам удастся встретить Фриппа, вы столкнетесь с вспыльчивым эксцентриком или очаровательным, добродушным джентльменом.

«Нужно просто оставить его в покое и подождать, пока он сам придет к вам», - говорит Ричард.

Однажды Уэс и менеджер Porcupine Tree Энди Лефф (который позже некоторое время занимал аналогичную должность и в группе King Crimson) стояли за кулисами перед концертом в Бостоне в тот момент, когда к ним подошел Фрипп. В руках у него была отключенная от сети электрогитара. Фрипп поздоровался с ними и спросил: «Что я могу для вас сделать?».

Менеджер ответил: «О, вам ничего не нужно делать».

Фрипп в очередной раз предложил двум мужчинам свои услуги.

«Ну, тогда вы можете показать мне, как играть «Fraсture»?», - предложил Лефф.

В ответ на предложение лидер King Crimson заиграл на выключенной гитаре краткую версию эпического инструментала из альбома Starless and Bible Black. Двое его зрителей пришли в восторг. Пальцы Фриппа, скользившие по ладам, создавали впечатление, что играть легко. Уэс может подтвердить, что это не так!

В конце того же года Фрипп выступил на разогреве у Porcupine Tree в Японии, снова сыграв соло.

«Каждый вечер я из-за кулис наблюдал за его саундскейпами», - говорит Ричард. «Я всегда делился с ним восторгами, как мне понравилось его выступление. А он парировал тем, было ли оно, по его мнению, действительно хорошим, или нет».

В свою очередь, гитарист King Crimson за кулисами наблюдал за игрой Гэвина Харрисона на ударных.

«Было приятно познакомиться с ним поближе», - говорит Гэвин. И после одного из таких туров он позвонил мне и предложил: «Я хотел бы пригласить тебя в King Crimson. Я не прошу тебя уходить из Porcupine Tree. Мы легко можем работать в перерывах между твоей «основной работой». Сейчас 2008 год. Будешь ты, Пэт Мастелотто, Тони (Левин) и Эдриан (Белью). И мы проведем небольшой тур».

После тура по Японии Фрипп записал почти акварельные саундскейпы для песни «Way Out of Here» из альбома Fear of a Blank Planet, а также похожее на бензопилу гитарное соло в заглавном треке мини-альбома Nil Recurring.

Но на Fear of a Blank Planet был еще один специальный гость. Алекс Лайфсон.

Легендарный гитарист Rush, с которым мы связались по электронной почте, поделился воспоминаниями о своем участии в записи альбома. Инженер Пол Нортфилд, который работал над альбомами Porcupine Tree - In Absentia и группы Rush - Vapor Trails (оба выпущены в 2002 году), рассказал Алексу, что Porcupine Tree — это как раз то, что ему нужно.

«Он не ошибся», - говорит гитарист. «Меня сразу привлекли сложность, кинематографическая атмосфера, подача и посыл, которые были заложены в их творческом процессе».

В 2007 году Стивен объяснил, что для него значило осознать, что некоторые из его музыкальных героев стали фанатами его музыки.

«За последние несколько лет я открыл для себя, что такие люди, как Эдриан Белью, Роберт Фрипп, Алекс и Нил из Rush, слушают наши альбомы, упоминают о нас в своих интервью, рассказывают о нас своим друзьям, восхищаются нами. Еще я наслышан о большом интервью в британском журнале Classic Rock. Алекса спросили: «Что думаешь о волне современных прогрессивных групп, следующих по вашим стопам?». И интервьюер перечислил длинный список групп, и знаешь, Tool, Opeth и Porcupine Tree были в этом списке. А Алекс тут же отреагировал: «О, я люблю эту группу». ...я знаком с журналистами из этого журнала. Я спросил парня, который брал интервью: «Не мог бы ты свести меня с Алексом?».

Алекс вспоминает: «Мы со Стивеном подружились и много общались. Ближе к выходу альбома Fear Of A Blank Planet Стивен спросил, не хотел бы я сочинить соло для трека под названием «Anesthetize». Ах, да!».

Гитарист записывал свои партии отдельно.

«Мы с (звукоинженером) Ричем Чики закрылись на пару дней в моей студии LERXST Sound Weston и помню, что я пришел в восторг от трека и его вибраций, а также от блестящей аранжировки Гэвина для малых барабанов», - пишет Алекс по электронной почте. «Мелодия и характер соло отразили напряжение, создаваемое классной, грозной модуляцией. Его мажорный финал, сопровождаемый в последующем по-настоящему тяжелыми риффами, просто великолепен. Когда я переслушиваю эту песню сейчас, ее воздействие на слушателя совершенно очевидно. Изысканность аранжировки делает эту композицию уникальной по своей конструкции и подаче».

Алекс также попробовал свои силы в «Nil Recurring», но, в конце концов, группа предпочла альтернативную версию с участием Роберта Фриппа. Однако, соло гитариста Rush в «Anesthetize» повергло группу в шок при прослушивании. Это очень сложная гитарная партия.

«Соло было не в стиле, знаешь, будто я отправил его Джо Бонамассе, исполняющему только блюзовую пентатонику», - говорит Стивен. «Я знал, что отправляю соло тому, кто привык работать с интересными тональностями».

Уэс вспоминает, как сложно было интерпретировать это гитарное соло для концертных версий «Anesthetize».

«Когда мы начали исполнять эту песню на концертах, альбом уже был написан потреково, соло уже было сделано, и кажется, на тот момент уже даже было в готовом виде. Я в общем-то исполнял его соло приблизительно. Это соло состоит из очень сложного набора смен тональностей, с которыми трудно справиться. Это соло состоит из последовательности двух аккордов, которая перемещается только на один лад вверх и на один лад назад, но меняется каждую четверть. Таким образом, при каждом таком перемещении соло звучит в другой тональности. Постоянно приходится пытаться соединить две тональности воедино. Так что соло правда сложное для исполнения и понимания. Его можно было бы сыграть, но дело было не в этом. Смысл был в том, чтобы отдать этому соло все почести. Стивен всегда позволял мне сыграть по-своему».

Как насчет еще больше понервничать? В 2007 году Алекс Лайфсон пришел на концерт Porcupine Tree в городе Торонто.

«Посещение нескольких концертов в Торонто только укрепило все эти элементы, а затем и некоторые другие; они все отличные ребята», - говорит Алекс.

Уэс был вне себя от волнения. Тур-гитарист Porcupine Tree явно произвел впечатление на канадскую икону. Несколько лет спустя, беседуя с Уэсом за кулисами концерта группы Rush, Лайфсон спонтанно согласился сыграть гитарное соло на его сольном альбоме Disconnect 2014 года.

Турне по США завершилось богатым на происшествия выступлением в клубе Fillmore в Сан-Франциско. После исполнения двух песен усилитель Стивена перестал работать. Пока техники меняли усилители, что заняло целых 20 минут, Стивен и Уэс сыграли импровизированные акустические версии песен «Even Less» и «Thank U» Аланис Мориссетт. Это не испортило концерт. Группа была в хорошем настроении, испытывая облегчение от того, что возвращается домой после трех месяцев гастролей.

Три дня спустя на веб-сайте Porcupine Tree появилась новость с благодарностью фанатам за поддержку во время тура.

«Мы снова встретились со многими давними поклонниками, но также и с большим количеством людей, которые увидели группу впервые. Это турне оказалось самым успешным в карьере группы, на большинстве концертов, включая всю американскую часть тура, были аншлаги. Нас особенно порадовала реакция на новую музыку. Для нас это был своего рода эксперимент, и мы, конечно же, не ожидали, что столь большой объем неизвестного музыкального материала будет воспринят так хорошо. Такая реакция сулит новому альбому много хорошего. Также неожиданностью стал спрос на мерч — несмотря на то, что в течение тура мы несколько раз заказывали допечатку, все равно на нескольких концертах некоторых товаров вообще не оказалось на мерч-столе, приносим за это извинения».

Участники Porcupine Tree едва оправились от смены часовых поясов, как уже приступили к записи. Они хотели извлечь максимум из записи новой музыки на пленку (или, точнее, на компьютер), пока она еще была свежа в памяти.

«После возвращения из того тура, каждый из нас записывал свои партии самостоятельно, но мы точно знали, что будут играть все остальные», - говорит Гэвин. «Кажется, я записал альбом за три дня. Было очень легко. Мне не пришлось подбирать подходящие партии. Я точно знал, что собирались играть Колин, Ричард и Стив. В общем, все прошло как по маслу».

Стивен, тем временем, прилетел в город Тампа, штат Флорида, чтобы записать гитарные партии в студии Уэса RedRoom Recorder. По предложению Уэса, Стивен не взял с собой гитар. В студии их было предостаточно. Уэсу, который также исполнял бэк-вокал, приписали еще и роль продюсера гитарных партий на альбоме.

На протяжении трехмесячного тура концертная версия альбома Fear of a Blank Planet претерпевала изменения. Хотя основные контуры песен оставались неизменными, группа совершенствовала их исполнение в мельчайших деталях. Музыканты пробовали разные ноты. Гэвин, известный импровизатор, играл на ударных спонтанно. Стивен экспериментировал с вокалом — на одном концерте его вокал был агрессивным, на следующем - сдержанным.

Для Колина такие перемены стали долгожданными, в отличие от записи альбома Deadwing, которому, по мнению музыканта, пошли бы на пользу ежевечерние практики подобно тем, что проводились с материалом для Fear of a Blank Planet.

«Отношения с музыкой меняются по мере записи и стремления добиться такого же безупречного исполнения», - говорит Колин. «И такого рода статичная запись всегда остается статичной, потому что каждый раз, когда ее слушаешь, она повторяется. Но выходя на сцену и исполняя музыку вживую, она обретает динамику. Она меняется от концерта к концерту. Возможно, у тебя появится идея, как сыграть партию по-другому, или просто нужно будет привыкнуть к исполнению фрагмента, который играть было некомфортно. Или может появиться вдохновение для изменения партии, или такое решение может принять вся группа».

Такой процесс был сродни тому, как художник Моне каждый день рисовал на новом холсте одни и те же кувшинки. Процесс сложения и вычитания. Со временем двести пятьдесят картин художника-импрессиониста стали менее формальными и более абстрактными.

Cо временем постепенные доработки в совокупности привели к усовершенствованию новых песен PT.

«Тут много мелочей: детализация исполнения, уверенность в нем, интерпретация песен улучшилась», - говорит Стивен. «Некоторые из фрагментов немного более эфемерные».

Что же касаемо Ричарда? Клавишник говорит, что он в значительной степени придерживался того, что придумал.

«Моя импровизация происходит на стадии записи», - говорит он.

Клавишник традиционно отдавал предпочтение винтажным аналоговым синтезаторам. Однако, на своем первом сольном альбоме Things Buried (2005) он решился на использование виртуального инструментария. На альбоме Fear of a Blank Planet он использовал смесь винтажного и виртуального. Для создания органичного звучания группа попыталась использовать настоящие органы Hammond, меллотроны и синтезаторы фирмы Fender Rhodes, а не их цифровые копии на электронных синтезаторах. Для цифрового звучания Ричард использовал Prophet 5, Access Virus Indigo и Roland System 700. Более того, примерно в то же время он разработал сорок звуковых семплов для Roland V-Synth GT.

«Нам всегда хотелось создать что-то современное», - говорит Ричард. «У нас никогда не было намерения исполнять олдскульный прог по накатанной... Мы слушаем много музыки, в том числе и новой, она тоже оказывает на нас влияние. Это можно услышать на Fear of a Blank Planet. На нем использованы классические приемы, а также довольно современный дизайн звукозаписи и интересные продюсерские идеи».

Колин, Гэвин, Ричард и Стивен собрались в студии, чтобы придумать замену «Песне №5».

«Way Out of Here» была написана сразу после этого тура», - говорит Гэвин. «Только на запись этой песни ушло три или четыре дня, все ради желания довести ее до уровня остальных пяти песен, которые были хорошо отрепетированы».

Последним штрихом к альбому стало роскошное сопровождение музыки партиями оркестровых струнных инструментов. Стивен написал струнные аранжировки в соавторстве с Дэйвом Стюартом (бывшим участником группы Hatfield and the North, а не сооснователем дуэта The Eurythmics). Они забронировали сессию записи у Лондонского сессионного оркестра. Лондонский сессионный оркестр специализируется на записи рок- и поп-альбомов.

«Нужны музыканты, которые привыкли работать с метрономами, играть под уже записанные бэк-треки и могут хоть немного работать с ритмом, потому что ритмы в поп- и рок-музыке сильно отличаются от ритмов в классической музыке», - говорит Стивен. «Большинство музыкантов оркестра привыкли вступать на взмах дирижера сразу после начала такта. Таким образом, дирижер делает жест, и лишь затем музыканты отвечают на этот жест. В результате они всегда играют немного с отставанием. В поп-рок-музыке они должны звучать либо прямо по взмаху дирижерской палочки, либо немного на опережение».

Лондонского сессионного оркестра Гэвин Райт (а по совместительству еще и скрипач в группе Penguin Cafe Orchestra), руководил записями оркестровых партий для альбомов Oasis, Гэри Мура, Тины Тёрнер, Элтона Джона и огромного количества саундтреков к фильмам.

«Помню, часто музыканты говорили: «О, мне сегодня очень понравилось играть вашу музыку», - говорит Стивен. «Возможно, они говорят это всем подряд. Но звучало искренне. Вероятно, большую часть времени они записывают сессии для бойз- и гёлз-бендов. И вот приходим мы с нашей музыкой, а она немного сложнее, немного сложнее для них. Дэйв, безусловно, всегда составлял для них интересные аппликатуры».

Deadwing стал первым альбомом Porcupine Tree, спродюсированным исключительно Стивеном. На Fear Of a Blank Planet в качестве продюсеров выступили все участники Porcupine Tree.

Стивен, конечно же, являлся основателем и единоличным лидером Porcupine Tree. Со временем для записи первых альбомов и формирования концертной группы автор привлек приглашенных музыкантов. Благодаря альбому Signify Porcupine Tree почувствовали себя полноценной группой, говорит Ричард. Таким образом, музыканты начали играть более ощутимую роль в зарождающейся демократии в группе.

Клавишник хочет внести ясность в то, как группа пишет и продюсирует.

«Мы не пишем песни. Мы пишем то, что (Стивен) может превратить в песни. У него на такое талант. Он самый разносторонне одаренный человек в нашей группе. Он может создавать песни. Он может писать тексты. Он может продюсировать. Он может быть звукоинженером. Он умеет микшировать. Он умеет создавать что-то новое. Мы просто предоставляем ему то, с чем он может работать. Вот как все устроено. Но нам тоже должны нравиться все наши наработки, и мы должны продумывать, как они пригодятся. Иногда ведь некоторые фрагменты не подходят для альбома и нужно просто это признать».

Клавишник продолжает объяснять, как работает группа во время записи.

«У Гэвина будет твердая позиция касательно звучания его ударной установки и как ему бы хотелось разместить ее в миксе. У меня во время записи такие же амбиции. Мы с Гэвином единомышленники в вопросе создания партий своих инструментов. Во время микширования должны учитываться интересующие нас нюансы, поскольку мы расставляем элементы звучания по миксу, используем эффекты и компрессию. В общем, мы привносим идеи в микс. Мы уже работаем над ним как продюсеры. Как звукорежиссеры».

Ричард добавляет, что компромиссы в продюсировании иногда приводят к тому, что Стивен убирает те фрагменты, которые ему не нравятся. Но другие музыканты тоже накладывают вето на то, что Стивен хотел бы слышать в музыке.

«Самое обидное постоянно слышать комментарии, типа: «Ну, по сути это группа Стива», - говорит Ричард.

На Fear of a Blank Planet случилась только одна словесная битва между участниками, в которой Стивен одержал верх – касательно названия альбома. Конечно же название является вариацией названия альбома группы Public Enemy 1990 года Fear of a Black Planet. Остальным участникам группы это название не понравилось. В конце концов они уступили.

«Кажется, это название возникло у меня в голове еще до того, как я написал первую ноту для альбома», - говорит Стивен. «Я не помню, но меня бы это не удивило».

Названия нет на обложке альбома. На ней изображен мальчик переходного возраста. Изображение наполнено двусмысленностью. Он выглядит отчасти невинным, отчасти безумным. Мальчик освещен сиянием некого цифрового устройства, хотя неясно, какого - экрана телевизора, компьютера или телефона. Выражает ли его взгляд чувство вины из-за того, что его застукали за просмотром контента, которого ему не следовало бы смотреть? Или в его взгляде читается бунтарский вызов?

«В мальчике был правильный баланс наивности, цинизма и агрессии», - говорит Стивен.

Ричард говорит, что мальчик напоминает ему Дэмиена из фильма «Омен».

Что делает обложку Лассе Хойла одновременно увлекательной и тревожной? Присмотритесь к глазам мальчика повнимательнее. В его радужной оболочке нет зрачков. Они прозрачные и напоминают мрамор. Это тонкое, но эффектное изменение неординарной фотографии.

Дизайнер Карл Гловер, давно сотрудничающий с Porcupine Tree, создал дизайн I, в том числе шрифт, похожий на текст, напечатанный на печатной машинке (дизайн этого бокс-сета также создал этот невероятно талантливый дизайнер).

В Америке альбом был выпущен на лейбле Atlantic Records. Группа не только настояла на том, чтобы включить на диск классический логотип Atlantic Records, но и договорилась о некоторых необычных условиях. Менеджер Porcupine Tree Энди Лефф вместе с юристом убедили Atlantic изменить действующее бессрочно соглашение об авторских правах на лицензионное соглашение, чтобы группа получила права на свою музыку через десять лет. Соглашение включало права на старые альбомы Stupid Dream и Lightbulb Sun.

Менеджер также убедил Atlantic передать рекламную раскрутку Porcupine Tree на аутсорсинг. Вместо того, чтобы полагаться на представителей лейбла, Лефф использовал деньги лейбла, чтобы нанять известную рекламную фирму Shore Fire Media. Молодой пиарщик фирмы Майкл Лавин оказался настолько хорош, что группа позже наняла его на полную ставку в качестве своего собственного внештатного пиарщика.

Для выпуска альбома в Великобритании и Европе группа подписала контракт с лейблом Roadrunner (в 2007 году контрольный пакет акций лейбла перешел в собственность Warner Music Group, которая также являлась родительской компанией для Atlantic).

Основанный в Нидерландах, лейбл Roadrunner является центром притяжения стиля хэви-метал. Лейбл заработал себе репутацию на выпуске альбомов таких исполнителей, как Sepultura, Type O Negative, Deicide и Obituary. Не для слабослышащих, в общем. Когда какой-либо из этих ансамблей исполняет мощный аккорд через стенку из Маршаллов, вибрации регистрируются по шкале Рихтера.

Roadrunner расширяли свой репертуар. Недавно они подписали контракт с Opeth, а также с Dream Theater, - группами, чье звучание основано на прогрессив-роке и метале. Roadrunner также подписали контракт с группой Rush (забавный факт: с конца 1990-х до начала 2000-х Roadrunner возглавлял Дерек Шульман - вокалист и мультиинструменталист прогрессив-рок-группы Gentle Giant. Шульман - давний поклонник Porcupine Tree. Не так давно годы Стивен Уилсон микшировал альбомы Gentle Giant в форматах стерео-, 5.1 и Dolby Atmos).

Roadrunner, возможно, и не казались естественным вектором развития для Porcupine Tree образца 90-х годов. Однако, начиная с альбома In Absentia группа включила метал в свой музыкальный словарь. На Deadwing гитары были настроены на ноту Ре. На Fear of a Blank Planet звучание PT стало еще тяжелее, гитары были настроены на До. Когда композиция Anesthetize превращается в водоворот грохочущих барабанов и гитар, Porcupine Tree демонстрируют, что могут встать в один ряд с самыми тяжелыми группами. Вместе с тем, Porcupine Tree не ощущали родства с большинством громких имен лейбла Roadrunner того времени, а именно с группами Slipknot, Machine Head, Fear Factory и Trivium.

«Мы зашли на веб-сайт лейбла и отметили, что все до единой группы одеты в черное и у участников этих групп длинные волосы», - вспоминает Колин. «У многих из них есть свой стиль. Конечно, это часть культуры. А вот мы, определенно, не вписываемся в общую картину. Мы решили сделать промо-фотосессию на белом фоне и одеться в белые рубашки. Просто чтобы немного выделиться».

Вклад Roadrunner в раскрутку Porcupine Tree в Европе был огромен.

«Они очень активно нас продвигали», - говорит Колин. «Обычно, когда мы приезжали на мероприятие, на нем присутствовали один-два журналиста. Они брали интервью у того или иного участника группы. Но будучи под крылом Roadrunner, довольно часто при нашем появлении где-нибудь, будь то Вена, Париж или где угодное еще, там было журналистов восемь-девять или даже больше. Нам пришлось бы разделить интервью между собой».

Roadrunner не только оказали поддержку Porcupine Tree в рамках тура, но и включили группу в список участников метал-фестивалей высшей лиги, таких как Donington в Великобритании и Hellfest во Франции.

«Мы выступали на фестивале Hellfest или где-то еще, а я думал, не посчитают ли нас шарлатанами?» - говорит Колин. «Не посчитали. Первый вынесенный мной из этого урок: поклонники метала, как правило, не так зависимы от предубеждений, как о них думают. Возможно, мы являли собой довольно хороший контраст. Вероятно, для людей, не знавших группу, было довольно увлекательно услышать сочетание тяжелой и мелодичной музыки, к которому они, может быть, не привыкли. Или, возможно, в другой раз они не уделили бы нашей музыке должного внимания, но они услышали ее в подходящих условиях».

Альбом Fear of a Blank Planet был выпущен в Великобритании и Европе на неделю раньше, чем в Соединенных Штатах и Японии. К европейскому релизу альбома 16 апреля Porcupine Tree приурочили премьеру видеоклипа на титульный трек, снятого Лассе Хойлом.

В тот же день по другую сторону Атлантики, в городе Блэксбург, штат Вирджиния, в общежитие Технологического института проник студент с двумя полуавтоматическими пистолетами. Он убил тридцать два человека и ранил еще семнадцать. После этого он покончил с собой.

«В тот день мы еще выпустили видеоклип на титульный трек... на котором, среди прочего, дети приставляют оружие к головам других детей», - сказал Стивен Уилсон в интервью известному музыкальному журналисту газеты Chicago Sun-Times Джиму Дерогатису, опубликованном 1 июня 2007 года. «Моей первой реакцией было: «О Боже!». Надеюсь, что этот альбом не проклят. Время было выбрано до ужаса подходящее! Удивительно, как иногда случаются подобные неожиданные события, невероятным образом актуальные и, на самом деле, очень трагичные».

Вложения в промо-кампанию альбома Fear of a Blank Planet окупились сразу же после его выхода. Он попал в чарты континентальной Европы, в том числе занял 13 строчку в чартах Голландии. В Великобритании альбом достиг 31 строчки. Для сравнения, наивысшей позицией альбома Deadwing на родине группы стало 97 место. Аналогичным образом, в США наблюдался заметный всплеск продаж. Наивысшая позиция Deadwing в чартах альбомов Billboard – 132 место. Его преемник же достиг 50 строчки. Издание нового альбома на двух дисках включало микс в формате 5.1, созданный Стивеном, который был номинирован на премию «Грэмми» в категории «Лучший альбом с объемным звуком».

Но продажи ни в коем случае не оказались рекордными. И все же скачок вверх был значительный. Рост продаж можно назвать еще более впечатляющим, если учесть, что альбому не предшествовал выпуск ни одного полноценного сингла. В США NPR (Национальное общественное радио) 4 июня выбрало «Sentimental» в качестве песни дня. Позже в ротации попала радио-версия песни «Way Out of Here».

«В прошлом группа неоднократно пыталась записать сингл, и не припомню, что какой-либо из них стал успешным», - говорит Гэвин. «Shallow» стала нашей осознанной попыткой написать сингл, считаю, что это очень хорошая песня. Но эта попытка ни к чему не привела. Так что, ко времени выхода Fear of a Blank Planet мы окончательно отказались от этой идеи».

Всего несколько месяцев спустя, 17 сентября, Porcupine Tree выпустили мини-альбом Nil Recurring. Компаньон Fear of a Blank Planet был назван в честь первого трека с него. В мини-альбом вошла песня «Cheating the Polygraph», замененная на альбоме композицией «Way Out of Here». В него также вошла «Normal» - родственница песни «Sentimental». Четырехтрековый 30-минутный мини-альбом завершался новой композицией «What Happens Now?», написанной в соавторстве всеми участниками группы. Последние две песни из упомянутых были записаны в июле 2007 года.

На обложке мини-альбома – фотографии, сделанной Лассе Хойлом и оформленной Карлом Гловером, мы видим угрюмых детей в толстовках. На одном из разворотов буклета подросток-самоубийца приставляет два пальца к голове, имитируя пистолет. На другом ребенок курит сигарету. Мини-альбом Nil Recurring был выпущен на собственном лейбле группы Transmission. Есть подозрение, что группе не удалось бы оставить такое оформление буклета, если бы они выпускали его на крупном лейбле.

Вспоминая, Стивен Уилсон говорит об имевшихся у него сомнениях по поводу каждой песни на мини-альбоме. Но это не значит, что он ими не гордится.

«Здесь нет ни одной песни, которая могла бы заменить какой-либо трек из Fear of a Blank Planet, но я все равно считаю его отличным компаньоном основному альбому», - говорит он. «Насколько же качественная запись! Настоящий подарок для фэнов, что четыре ауттейка с альбома, которые оказались столь хороши».

Гэвин, который является соавтором песни «Cheating the Polygraph», утверждает, что любая из песен с мини-альбома Nil Recurring заслуживала включения в альбом Fear of a Blank Planet (за исключением «Normal», которая слишком похожа на «Sentimental»). Решение отложить песни для EP было принято по той причине, что группа выступила против раздутого по таймингу альбома, что в эпоху CD было обычным делом. Porcupine Tree критично отнеслись к громоздкости своих предыдущих альбомов.

«Мы поставили себе задачу, что продолжительность альбома не должна превышать пятьдесят минут. В противном случае мы бы записали альбом продолжительностью в один час и пять минут. Сейчас это не имеет особого значения, потому что люди слушают стриминги и им наплевать на продолжительность альбома или хронологию песен. Но для нас тогда это было важно».

С точки зрения Колина, Nil Recurring не получил должного внимания. Он бы хотел, чтобы этот мини-альбом получил такую же рекламу, как Fear of a Blank Planet.

«Наверно мы надеялись, что он выстрелит наравне с альбомом, потому что на самом деле он часть единого целого», - говорит басист. «Это часть той же концепции. Ничего не вышло, так что, видимо, такие надежды были беспочвенны. Но мы изначально решили не выпускать Fear of a Blank Planet двойным альбомом».

Альбом Nil Recurring оказался немного успешнее, чем вспоминает басист. Его первоначальный тираж в 5000 копий стал еще одним примером того, что Porcupine Tree не в полной мере оценили, насколько ярой являлась их растущая армия поклонников. Мини-альбом был распродан в первый же день после открытия предварительных заказов. Это означало, что у на руках группы не сразу появились копии, которые можно было бы продавать на мерч-столе во время тура. В феврале следующего года лейбл Peaceville выпустил мини-альбом по всему миру.

В 2007 году 19-летняя британская студентка Полли Гласс начала писать статьи для музыкального раздела своей университетской газеты.

Она вспоминает: «Каждую неделю приносили компакт-диски, и кто-то спрашивал: «О, кто хочет написать рецензию на вот это? Кто хочет написать обзор на то?».

Она подружилась с одним из штатных журналистов. Они начали обмениваться CD-эквивалентами микстейпов. Ей нравились такие инди-гитарные группы, как The Strokes и The White Stripes. Он записал ей две композиции Porcupine Tree - «Up the Downstair» и «Fear of a Blank Planet».

«Для меня открылся совершенно другой мир музыки, о существовании которого я и не подозревала», - говорит Полли. «В особенности это касается титульного трека альбома Fear of a Blank Planet, который меня очень увлёк».

Она с жадностью принялась за прослушивание всего альбома. Первое впечатление от него осталось неизгладимым.

«Я была приятно удивлена тем, насколько он был доступным и в то же время немного шизофреничным, эксцентричным и полным разных посланий», - говорит она. «Я осознала, что очень вдохновлена этой музыкой, но в то же время ее было очень легко слушать, и мне захотелось включить ее еще раз, что, на мой взгляд, всегда является отличительной чертой хорошего альбома».

Сегодня Полли Гласс - журналист и заместитель редактора журнала Classic Rock. Она эксперт по всему, что касается группы Porcupine Tree. Когда она еще оттачивала в университете свой талант музыкального журналиста, давний рецензент Classic Rock Дэйв Линг написал рецензию на Fear of a Blank Planet, в которой оценил альбом на 9 из 10 баллов. Он назвал его «первой обязательной покупкой музыкального альбома в 2007 году». К тому моменту журнал уже десять лет оказывал поддержку группе Porcupine Tree. Его дочернее издание Prog, появившееся в начале нулевых, присоединилось к этому занятию.

В ноябре в лондонском отеле Landmark состоялось ежегодное вручение наград журнала Classic Rock. Ведущим был радио-диджей Ники Хорн. Церемония была похожа на вручение Оскара, с приветственными речами, сопровождавшимися распитием виски Jack Daniels. Стивен Тайлер из группы Aerosmith вручил премию «Живая легенда» Джимми Пейджу. Среди других гостей были Элис Купер, Иэн Пейс из Deep Purple, Fish, Дафф МакКаган из Guns’n’Roses, Тони Айомми из Black Sabbath и Ник Мейсон из Pink Floyd. О, а еще Ричард Барбиери и Стивен Уилсон.

«Это был замечательный вечер», - говорит Ричард. «Было интересно просто находиться среди этой толпы звезд. Мы не бывали ни на одном из подобных мероприятий».

В тот вечер Porcupine Tree стали лауреатами в категории «Альбом года». Это событие стало констатацией факта, какое влияние оказал альбом Fear of a Blank Planet. Успех группы в том году был отмечен большим вниманием со стороны прессы, какого раньше никогда не было.

Британский музыкальный журнал Q присудил альбому 3 звезды из 5, назвав его «драматичной, широкоэкранной, мастерски исполненной и даже захватывающей рок-музыкой, способной заинтересовать слушателей далеко за рамками аудитории типичного ню-прога». Альбом получил 4 звезды из 5 по версии журнала Mojo. В этом обзоре песня «Sleep Together» была названа лучшим треком «как если бы Radiohead играли композицию Kashmir», отмечены блестяще исполненные партии бывшим участником Japan Ричардом Барбиери, и сделан вывод, что Porcupine Tree стали ведущими музыкантами на прог-сцене. Новые интернет-издания, такие как musicOMH, Pop Matters, Drowned in Sound, также высоко оценили альбом.

В 2007 году один из самых легендарных авторов в истории журнала Rolling Stone позвонил Стивену Уилсону и попросил у него интервью.

«С ним интересно разговаривать», - говорит Дэвид Фрике. «Я неоднократно беседовал с ним, и глубина его страсти к самым разным областям музыки очень похожа на мою собственную».

Музыкальный журналист стремился привлечь интерес к альбому в своей колонке журнала под названием Fricke's Picks.

«К тому времени, когда, скажем, выйдет Fear of a Blank Planet, задумайтесь о количестве альбомов, о которых писали из года в год», - говорит он. «Никто не мог прослушать их все, никто не мог прослушать и половины из них».

Он продолжает: «Если бы я не написал о группе, Rolling Stone вообще не опубликовали бы рецензию на этот альбом. Так бы сложился выбор редакторов. Этот альбом не показался бы чем-то таким, что привлекло бы их внимание. Они считали, что были события поважней. Но не в моем случае. У меня была возможность написать об этом альбоме, и я воспользовался ею».

В своей колонке в печатной версии журнала он описал Porcupine Tree как «агрессивное современное слияние стадионного арт-рока в стиле группы Rush, британского прог-классицизма (особенно зацелованных до тошноты Pink Floyd и скачкообразно великих King Crimson), и пост-гранжевой мощи группы Tool».

Те коллективы, о которых Дэвид упоминал в своей колонке, выиграли от того, что появились на сцене в то время, когда музыкальный ландшафт был менее загроможден и фрагментирован, нежели в новом тысячелетии. Экосистема старых медиа тоже была другой. Было меньше радиостанций и публикаций. Так что, если ты добился известности, значит у тебя появилась большая аудитория слушателей. Он отмечает, что группа Rush выросла из выступлений в клубах города Кливленд в 1974 году до аншлагов в зале Мэдисон Сквер Гарден в 1981 году. Столь сложная, некоммерческая группа, как King Crimson, извлекла свою выгоду из попадания на радио в 60-х, 70-х и 80-х годах. Tool смогли оседлать волну гранжа начала 1990-х, хотя они и не принадлежали к той же музыкальной вселенной, что Nirvana, Pearl Jam и Stone Temple Pilots.

«Когда Стивен и Porcupine Tree становились известными, это было совсем другое время», - размышляет он. «Доступ к средствам массовой информации у них был очень ограничен или просто отсутствовал. Какая из радиостанций всерьез собралась бы изменить сетку вещания ради такого альбома, как Fear of a Blank Planet, когда их плейлист уже был заполнен Floyd, «Tom Sawyer» группы Rush и изобилием Zeppelin?».

Несмотря на это, Фрике отмечает, насколько впечатляющим стало восхождение Porcupine Tree в начале нулевых, даже без масштабной поддержки в СМИ. К 2007 году они собирали такие нью-йоркские концертные залы, как Nokia Theatre и The Beacon.

Редактор Rolling Stone Мехико (международного издания журнала), посоветовал Фрике: «Если считаешь, что музыка хороша, тебе стоит посмотреть их вживую».

Дэвид воспользовался такой возможностью и в октябре 2007 года отправился на концерт в нью-йоркский Beacon Theatre.

«Шоу меня просто поразило», - говорит он. «Гэвин играл в группе на барабанах. Ричард Барбиери играл на клавишных. Стивен был просто великолепен… Они играли музыку из мини-альбома Nil Recurring. Было много музыки из Fear of a Blank Planet. Я был сражён».

Музыкальный журналист, а ныне ведущий шоу на спутниковом радио Sinus XM, говорит, что создание таких композиций, как у Стивена Уилсона, — это искусство. «Это живая архитектура, когда наблюдаешь ее на сцене», - говорит он.

Как же те, кто любил Fear of a Blank Planet в свое время, оценивают альбом спустя столько лет?

«Это вершина Porcupine Tree», - говорит Гай Ткач, с Питером Сикером он является соавтором книги Footprints - энциклопедии творчества Стивена Уилсона. «Вероятно, этот альбом привлек в ряды группы больше всего новых поклонников. Альбом вышел на новом звукозаписывающем лейбле, который существенно изменил ситуацию. Они оказывали группе гораздо больше поддержки. Они приложили много усилий для продвижения этого альбома».

Дэвид Фрике сравнивает Fear of a Blank Planet с альбомом Ван Моррисона Common One 1980 года - нетрадиционным альбомом, который, возможно, во время выхода не снискал большого успеха, но в долгосрочной перспективе получил должное признание.

«В случае с Common One, которому сейчас 44 года, суть в том, что музыка по-прежнему достойна внимания. Она вышла за рамки времени, когда была создана», - говорит он. «И думаю, что [Стивен] прекрасно осознает это, когда записывает свои альбомы».

За то время, что Полли Гласс является одним из этих новых фэнов, ее страсть к альбому только возросла.

«Одной из причин, по которой они всегда выделялись, заключалась в том, что они придерживались старой школы 70–х, даже в том, как был структурирован альбом, в его темпе и продолжительности», - говорит автор. «Но в то же время получается интересная смесь очень, очень тяжелого метала и очень странной прогрессивной электроники. Можно услышать, что они большие поклонники проекта Aphex Twins, подтверждение этому можно услышать на этом альбоме. Так что он вполне современный, по крайней мере, в то время вполне современный».

7 июня 2007 года мировое турне Porcupine Tree в поддержку альбома Fear of Blank Planet завершилось в городе Милуоки, штат Висконсин. В тот вечер среди зрителей на концерте были члены семьи Ариэль Дэниелс.

Прошло полтора года с тех пор, как девочки-подростки были сбиты поездом.

К тому моменту новость о смерти Ариэль и Хизер быстро обрела огласку. Эта история была во всех местных новостях. В газете Chicago Tribune появилась статья об этом инциденте. В статье-расследовании, опубликованной в журнале Milwaukee Journal Sentinel, сообщалось, что Хизер, как утверждалось, рассказала кому-то в школе, что собирается покончить с собой в выходные. «Если ты мне не веришь, попрощайся со мной сегодня», - сказала Хизер однокласснице.

В тот же день у Ариэль состоялся эмоциональный разговор со своим парнем. Двое подростков прогуливались вдоль железнодорожных путей. Она задалась вопросом, не изменяет ли он ей. В последнее время, по ее словам, он не казался таким нежным, как несколько месяцев назад, когда они начали встречаться. Он попытался заверить, что любит ее. Она рассказала о своем желании уехать из Висконсина после окончания школы. Возможно, в Сан-Франциско. Они закончили свой разговор долгим объятием. В тот вечер Хизер приехала домой к Ариэль на вечеринку с ночевкой. Когда детектив позже спросил мать Ариэль, Кристин, почему ее дочь недавно подружилась с девушкой, склонной к самоубийству, она ответила, что Ариэль «отчаянно нуждалась в друге».

Детективы также посетили отца Ариэль, Дэйва, чтобы известить о случившемся. Когда они обыскали неубранную комнату девочки в его доме, они нашли сложенный лист бумаги на полу, это был рисунок. В официальном рапорте этот рисунок описан как «одинокая темноволосая женщина, стоящая на пустынных железнодорожных путях».

Обе пары родителей оспаривали вывод о том, что девочки совершили самоубийство. Они предположили, что, возможно, девочки пытались устроить розыгрыш, но все пошло наперекосяк (в феврале того же года кто-то вызывал полицию из-за того, что Ариэль и несколько ее друзей играли в какую-то игру и снимали проезжающий поезд на видео). Или, возможно, они пытались перейти пути и замерли в оцепенении при виде приближающегося поезда.

В марте 2006 года, более четырех месяцев спустя, дело о сексуальном насилии над Хизер было посмертно рассмотрено в суде по делам несовершеннолетних.

Один из парней, который был свидетелем предполагаемого изнасилования Хизер в общественном парке, утверждал, что это был акт по обоюдному согласию. Затем пришло известие о произошедшем в тот трагический ноябрьский день на железнодорожных путях. Это событие легло тяжким грузом на совесть свидетеля.

«Я солгал», - сказал он суду. «Но после ее смерти я подумал: «Я не могу держать эту тайну в себе».

Мальчик признался, что солгал полиции. Он также показал, что Хизер продолжала говорить «нет» своему насильнику.

Судья признал 16-летнего подростка, чье имя публично не называлось, поскольку он был несовершеннолетним, виновным в сексуальном насилии второй степени и в сексуальном насилии над жертвой, находившейся без сознания.

Обвиняемый, который стоически держался на протяжении всего процесса, обхватил голову руками и начал рыдать.

Правосудие восторжествовало. Если бы только Хизер могла знать, что ее обвинения в изнасиловании в конечном итоге будут подтверждены.

Стивен вспоминает, как впервые услышал об этой трагедии во время гастролей по США осенью 2006 года.

«Мать Ариэль пришла на концерт и рассказала мне свою историю», - говорит автор песен. «Я был просто потрясен. Очевидно, что эта история выглядела невероятно провидческой с точки зрения нового материала, над которым мы работали».

Стивен вспоминает свое общение с Кристин Дэниелс, которую он называет прекрасным человеком, сказав ей, что на песню «Way Out of Here» его вдохновила история Ариэль. Он встретился с ней перед тем, как Лассе снял видео на эту песню. Он старался быть осторожным, чтобы не допустить ничего, что могло бы быть сочтено ею неприятным или оскорбительным.

В клипе Лассе Хойла на песню «Way Out of Here» мы видим одинокую девочку-подростка, бредущую по железнодорожным путям. У нее темные волосы, круглое лицо и густая тушь на глазах. Видео было посвящено Ариэль.

«Лассе снял клип, который, на мой взгляд, стал одним из его лучших», - говорит Колин. «Он очень трогательный. Наверное, сложно снимать историю, основанную на реальном событии. Но она не оставляет равнодушным».

В тот вечер на концерте в Милуоки группа решила, что сыграет «Way Out of Here», но они не стали демонстрировать видеоряд на экране позади сцены. Только не в присутствии матери Ариэль, Кристин.

На сцене Стивен отдал дань уважения юной поклоннице Porcupine Tree. «Эта песня для Ариэль», - сказал фронтмен, с первым риффом песни «Blackest Eyes». Группа также сыграла инструментал «Mother and Child Divided».

После концерта за кулисами Кристин Дэниелс обняла Стивена.

«Она была очень польщена такой возможности увековечить память о жизни ее дочери», - говорит музыкант. «Кто-то рассказывал историю ее дочери. Она была очень признательна».

Стивен говорит, что «Way Out of Here» возвысила альбом.

«Казалось, что недостающим кусочком головоломки стало написать песню о каком-то отдельном человеке, потому что все остальные песни на пластинке были посвящены, по сути, социальной группе людей, своего рода гештальт на тему «современной молодежи»», - говорит автор песен. «Это была очень личная, очень трагическая, грустная история».

Спустя годы, можно ли утверждать, что Fear of a Blank Planet вписывается в наследие группы?

«Ненавижу слово «наследие», потому что оно заставляет чувствовать, что ты пытался создать что-то памятное, что таковым в итоге не стало», - говорит Колин. «Я думаю, что альбом себя отлично зарекомендовал. В то время, ближе к релизу, я считал его лучшим альбомом Porcupine Tree за долгое время».

Каждый из четырех музыкантов отметил, что альбом, похоже, выдержал испытание временем. Ну, если не считать пары уже неактуальных упоминаний об iPod и MTV.

Когда Ричард Барбиери недавно переслушал Fear of a Blank Planet после долгого перерыва, он был приятно удивлен тем, как хорошо звучит альбом и как плавно происходит смена настроения.

«Он довольно современный», - говорит клавишник. «Это, вероятно, одна из лучших продюсерских работ и один из альбомов с лучшими аранжировками... Я не знаю, как описать его лучше, чем как совершенный альбом. Можете перемотать на любое место на альбоме, начать слушать с любого места, и он даст настроение, которое будет держать до конца».

Когда в 2022 году Porcupine Tree возобновили концертную жеятельность (правда, без Колина Эдвина, исключенного из состава, который некоторые окрестили «Porcupine Three»), они сыграли все песни с альбома, кроме двух. В сет-лист группы вошли «Fear of a Blank Planet», «Anesthetize», «Sentimental» и «Sleep Together».

«Казалось, благодаря Fear of a Blank Planet мы чувствуем себя по-настоящему уверенно», - говорит Гэвин в 2024 году из своей студии во время разговора по видеосвязи. «Когда бы мы ни исполняли любую из этих песен - в туре 2022 года или на фестивалях в прошлом году, - как только мы начинали играть первые пару тактов любой из этих песен, зрители взрывались от восторга. Они очень популярны среди фэнов».

У каждого поклонника Porcupine Tree есть свой любимый альбом группы. Возможно, найдется кто-то, кто скажет, что Metanoia — это шедевр. Но справедливости ради стоит отметить, что большинство назовет таковыми In Absentia, либо Fear of a Blank Planet. Оба альбома вызвали настоящий бум среди поклонников Porcupine Tree.

Стивен Уилсон считает оба этих альбома двумя творческими вершинами Porcupine Tree в те времена. Fear of a Blank Planet выиграл от длительного процесса подготовки и проработки в период между сочинением, тестированием на концертах и последующей записью.

Альбом также отразил новаторство Porcupine Tree.

«Одна из задумок, которую я хотел воплотить — это отразить время, в которое я жил», - говорит фронтмен группы. «Если хочешь быть новатором, нужно не только использовать технологии, доступные тебе как музыканту того времени, но и отражать через музыку мир, в котором живешь... Fear of a Blank Planet очень старался соответствовать современности, как в музыкальном плане, так и в плане текстов. И пытался по-новому взглянуть на прогрессив-рок, или арт-рок, или как вы там его называете».

Fear of a Blank Planet выдержал разрушительную проверку временем, потому что был построен на прочном фундаменте.

«У него была актуальная концепция в подходящее время для выхода», - говорит Стивен. «Время показало, что эта задумка оказалась очень дальновидной. И с концептуальной точки зрения она оправдана. Она оправдана».